Роковой сон Спящей красавицы. Мария ОчаковскаяЧитать онлайн книгу.
показывали, хочу миллионы просмотров на «ютьюбе».
– Нет, Федька, ты очень хороший танцовщик, яркий, самобытный… Я не раз тебе это говорил. Я искренне хочу помочь. Да будь моя воля, ты бы давно стал премьером и танцевал весь репертуар! Ну нет у меня выхода на вашего худрука. Нет! Я, увы, не Фея-Крестная, волшебству не обучен! – убеждал, почти молил его Арнольд Михайлович, которому трудно было признаться в том, что он что-то не может. Федор внял, вернулся за стол и вперился в Каратова пьяным взглядом. Улыбка, похожая на судорогу, скользнула по его лицу, он потянулся к бокалу. Каратов мягко остановил его руку.
Как с листа, он читал все мысли своего визави:
«Славы ему хочется, телевидения… А как на 60 тысяч рэ в месяц жить, уже и позабыли, молодой человек? За дядей-агентом сытно и благополучно, как за каменной стеной. Семь лет прошло, а он уж и не помнит, каково без его “скучных” контрактов!»
Да, Федор грубил, грубил намеренно, но все же за черту не переходил! Как говорится, мосты не сжигал. Арнольд сразу это отметил и немного успокоился. Рассказ о некой антрепризе был чистой воды вымыслом. Никакого «мужика» у Федора нет. Так, пьяные бредни… Но от встречи к встрече он становился все требовательнее. «Он однажды уйдет», – подумал Каратов.
– Фея-Крестная, разреши рожу умыть, – хохотнув, буркнул Федор и встал из-за стола. Он и сам чувствовал, что его развезло. По дороге он задел кресло и выругался.
Около полуночи Каратов проводил Федора до такси – того сильно штормило, – назвал адрес и расплатился.
Уже завалившись на заднее сиденье, Федор вдруг засмеялся, высунулся наружу и громко икнул:
– П-прощай, Фея-Крестная!
Каратов вернулся к себе, заученными движениями, как автомат, убрал со стола и помыл посуду. Сердце щемило, спать не хотелось. Он включил телевизор, налил себе вина, но прежде решил переодеться. Окинув недобрым взглядом безупречно застеленную кровать, он посмотрел на свое отражение: «Фея-Крестная! Ручки у тебя коротки, Арнольд Михайлович. Раньше все всегда мог: и бандитов в девяностых убалтывал, и директоров театров очаровывал, из акул-продюсеров веревки вил, а теперь… Нолик, пустое место!»
От собственного бессилия ему вдруг очень захотелось плакать. Как в детстве, когда он плакал, а мама его успокаивала, и все горькие мысли сразу уходили. Но мамы больше нет…
6. После кражи
Поклонников миллион, а в аптеку сходить некому.
– Арина Ивановна, надеюсь, вы не возражаете против записи нашей беседы? – спросил ее следователь, тучный, лысый мужчина, слегка за пятьдесят, с добродушным лицом, представившийся Глебом Сергеевичем Павленко.
– Нет, не возражаю, – ответила она.
– Значит, если я правильно понял, пропавший экспонат музею не принадлежал? И все же он как-то попал на выставку? – проговорил следователь и включил диктофон.
– Вы поняли правильно. О его включении в экспозицию я договаривалась с частным коллекционером, – отозвалась