Роковой сон Спящей красавицы. Мария ОчаковскаяЧитать онлайн книгу.
ведет активную выставочную работу. Не было секретом и то, что посетителей на выставки иной раз приходилось загонять палками. Пенсионерки-льготницы, студенты профильных вузов в количестве трех штук обеспечить массовость не могли. За всех, как обычно, отдувались школьники, которых стадно пригоняли учителя. Стадо зевало, мычало, жевало и бессмысленно телепалось по залам, пугая сотрудников своим диким ржанием.
Да, культурка шла тяжело, скучно, сухо. Проблема – общая, знакомая многим музеям, вахрушевцы не одни такие. По-другому дело обстояло лишь в музеях особого федерального статуса, вроде Пушкинского, Третьяковки, Эрмитажа, Русского.
– У них бюджет! У них площади, кадры! – оправдывалось начальство.
И хотя обычно Арина Ивановна, ведущий научный сотрудник музея, не спорила с начальством и вообще держала свое научное мнение при себе, ей было что возразить. С ее точки зрения, радикального пересмотра требовали не только временные, но и постоянные экспозиции. «Лучше меньше, да лучше». Как тут не вспомнить ленинский тезис.
Так вот, на том злополучном собрании Арину буквально разобрало. Невозможно было смолчать. Особенно возмутительными ей показались слова экскурсовода Марины Эдуардовны Жилиной, музейной красавицы.
Мариночка была, без сомнения, хорошенькой, к тому же протеже директора, но совершенно дремучей в своем невежестве. (И таких в музее, увы, с каждым годом прибавлялось.)
– Глупо рассчитывать, что кто-нибудь придет на эту лемешевскую выставку! – заявила она.
И Арина позволила себе высказаться:
– Как утешительно считать за глупость все то, чего сам не знаешь! Но не в том ли состоит наша задача, чтобы сохранять и передавать память прошлого, рассказывать молодым о былых кумирах. Простите, что напоминаю… – И хотя Арина не стала уточнять «кому», девушка залилась краской. – Так ведь можно и про Чехова со Станиславским забыть!
За свою горячность Арина сразу поплатилась.
– Что ж, Лемешев так Лемешев. Вам, Арина Ивановна, и флаг в руки, будете курировать эту выставку. Кстати, помню, что у вас были неплохие связи с частными коллекционерами, – подвел черту Виктор Тихонович Кабулов, директор музея, осторожный человек с тихим, бесцветным голосом.
На этом собрание закончилось.
Разумеется, тогда никто даже представить себе не мог, чем все это в итоге обернется.
«Вот ведь идиотка! Теперь и отказаться невозможно. Сама виновата. Ляпнула! Тоже мне, Лев Толстой, “не могу молчать!”» – уходя, ругала себя Арина.
На улице перед выходом из музея несколько человек задержались на перекур, прения продолжались.
– Утешительно смотреть, как старые девы умеют радоваться работе… за неимением других радостей жизни, – заявила Марина Эдуардовна. Сказано было негромко, но с расчетом.
Арина это услышала.
«Вот ведь… Такая хорошенькая, а злющая, как упырь!»
Ей всегда казалось, что злость – удел тех, кто обделен природой. Красота, перед которой все двери открыты, не должна быть зубастой.
Впрочем, сказанное ее не обидело, потому