Новая Зона. Принцип добровольности. Светлана КузнецоваЧитать онлайн книгу.
был привычен к несколько другим заведениям. Завсегдатаев же, с виду людей весьма небедных, почему-то устраивало прибежище, расположенное в полуподвальном помещении обычного жилого дома на улице Ворошилова. Видимо, им нравилось ощущать себя то ли заговорщиками, то ли революционерами. Дизайн, выполненный в черных, белых и бордовых оттенках, тому лишь способствовал.
Сам Ворон никогда не пришел бы сюда по доброй воле. Обстановка заведения с порога родила у него устойчивую ассоциацию с клубом самоубийц, которая лишь подтверждалась мелочами. Чего стоил хотя бы портье в пенсне или администратор в розовом боа.
Вдобавок ко всему кухня здесь оказалась модной – молекулярной. Порции соответственно не просто мизерными, а… как их охарактеризовал собеседник – «молекусенькими» (то есть молекулой на один укус). Собственно, потому Ворон и предпочитал лишь пить, хотя напитки тоже стоили раз в пять дороже, чем в «общепите для всех».
Общепит притягивал все сильнее, и не только ценами. Ворон не считал себя мелочным. Он любил красивые вещи и не жалел платить достойную цену. Он мог купить коллекционное вино, например, но не чувствовал себя готовым отдавать чуть ли не полсотни отнюдь не рублей за откровенную хрень со вкусом лимона и красной рыбы. Почему-то хрень вдобавок выглядела как икра заморская баклажанная в известном фильме, давно и прочно являвшемся классикой отечественного кино двадцатого века.
Вот только чего не сделаешь ради информации? Именно в данном заведении к Арлену Знаменскому подсел некто, предложивший «развлечение, от которого невозможно отказаться». И Арлен действительно послать его не смог, несмотря на всю свою ненависть к Зоне в целом и всем, кто имел с ней дело в частности. В результате он исчез почти на полгода. Впрочем, не он один.
На предложенную игру соглашались и многие другие пациенты Генриха Альбертовича. Все они хотя бы единожды появлялись в данном клубе, и по крайней мере пятеро из них, достаточно уже оправившиеся и пришедшие в себя, упоминали о Москве.
– Я внимательно слушаю вас, Петр, – напомнил о себе Ворон.
Собеседник явно завис, погрузившись в свои воспоминания и вновь переживая отголоски далеких эмоций, которые наверняка испытал.
– Невозможно объяснить. Игра – это воплощенная мечта, причем человек, в нее попавший, осознает подобное лишь постфактум.
– Вот как?
Собеседник небрежным жестом обвел рукой зал.
– Как думаете, почему здесь столь людно?
Ворон пожал плечами.
– Не имею ни малейшего понятия.
– Не из-за этой же новомодной дряни? – Петр в два глотка осушил свой «золотой наперсток» и отставил на стол. – Или, быть может, вы сочли всех, здесь присутствующих, этакими нуворишами без малиновых пиджаков, мнящими себя новой аристократией, элитой… тьфу… короче, придурками последними?
Ворон фыркнул.
– Давайте начнем с того, что я впервые в данном заведении и пока действительно ничего не думаю, – проронил он. – Разве лишь чучелки мне не