Белая субмарина: Белая субмарина. Днепровский вал. Северный гамбит (сборник). Влад СавинЧитать онлайн книгу.
точках на маршруте или в определенное время? Какие признаки «работы под контролем»? Кто вообще может быстро вмешаться в игру, есть ли тут какая-то «тревожная группа», хотя бы в воздушном исполнении? Какие вообще сценарии предусмотрены на случай «не так»?
Капитан все стрелки на тебя переводит. Что ты один за все отвечал и указания давал. Другие вообще пешки, ничего толком не знают – старший мех и еще четверо сейчас в машинном, под надзором, исполняют свои обязанности (хорошо, что котлы на нефти, кочегары не нужны, в топку уголек кидать), еще второй помощник, радист, и двое из военной команды (эти все заперты в каютах, которые мы перед тем тщательно проверили на отсутствие любого оружия, в коридоре двое осназовцев на карауле). Так ты будешь говорить, сцуко, или к тебе «особые методы воздействия» применить? И ведь все нам расскажешь в итоге – будет лишь разница: тебе помереть инвалидом или относительно здоровым?
В ответ он лишь презрительно сплевывает нам под ноги. Через секунду он уже воет, ткнувшись мордой в палубу, а я слегка жму на его руку, вытянутую вверх. Если нажму сильнее, будет сложный перелом с раздроблением костей и, естественно, болевой шок. У тебя одна рука лишняя, агент Райбек? Или обе сразу? Говорить можешь и без них. Опустим вопли, чей ты гражданин и твоя страна это не забудет и не простит. Если даже и так, тебе-то будет уже все равно.
Орет: «Будьте вы все прокляты, но вы после за это заплатите, и мне лично, и Соединенным Штатам. И вы, и ваша проклятая страна».
Много текста, давай по сути, отвечай на вопрос.
– Вы не немцы. Именно потому, что слишком стараетесь внешне на них походить. Иногда командуете громко, но совершенно не по делу. И ни слова кроме службы. Такое возможно в армейской роте на смотру, но не в спецкоманде на задании, даже при прусской дисциплине. А когда вы думаете, что вас никто не слышит, вы говорите на…
И где ж ты мог слышать? Рябой говорил, взяли тебя у каюты капитана, именно возле, выскочил откуда-то, а вот выстрелить не успел, и с рукопашкой у тебя слабо, хоть и качаный, вырубили тебя, и тушкой заперли в каюте, обезоружив, а вот рук не связывали, или связали? Неужели у тебя рация была спрятана? Нет, и «Воронеж» услышит, забьет помехой, да и место должны были осмотреть на предмет оружия, а уж рацию бы не пропустили, не умеют еще их компактными делать. Услышать что-то ты мог, в бою всякое бывает. Есть пример хрестоматийный, как нашим летчикам в Корее в самом начале приказано было под корейцев косить и по радио лишь по-корейски. Ага, счас! Бой начался, и через минуту уже в эфире сплошной русский ор и матюги! Могло и тут быть, вполне. И если так, агент Райбек, подписал ты сейчас себе смерть верную и мучительную. Потому что мы сейчас спрашивать у тебя будем, что ты с этой информацией сделал. А судя по твоей наглости, явно сделал что-то. За те минуты, пока вас всех в столовую не согнали, как положено, лицами к стенке, не говорить, не шевелиться, по одному на допрос.
– …на испанском. Причем, судя по произношению, из метрополии – приходилось мне говорить с латиносами в Нью-Мексико…
Оп-па,