Эротические рассказы

Амарок. Или Последняя игра. Александр ГрановскийЧитать онлайн книгу.

Амарок. Или Последняя игра - Александр Грановский


Скачать книгу
его настигла ночь. И сейчас он искал людное место, чтобы отделаться от филера, как от голодного пса.

      У ресторана «Астория» было не протолкнуться. Бородатые швейцары с золотыми галунами с криками «Посторонись!» держали оборону. Не раздумывая, смахнул шапку и сквозь душистые дамские меха протиснулся в первые ряды.

      Без шапки для филера его нет. Не за что зацепить взгляд. Да и опасаются филеры толпы, в которой все меняется быстрее, чем филер успевает сообразить и принять решение.

      И сейчас главное – стать частью этой толпы, которая уже начинала раскачиваться и набирать силу, чтобы в следующий момент с криками: «Едет, едет… едет!» – хлынуть в образовавшийся просвет – навстречу этому «порочному праведнику, небесному распутнику, ангелодемону, спасительному погубителю, святому черту России» – как только тогда не называли Распутина, чтобы испугать и испугаться, сделать знаменем толпы, которая – страшная сила. А главное – слепая, которая не склонна подчиняться. В какой-то момент толпе может показаться, что она и есть власть. Выше царя и даже бога. В сущности, она и уничтожила Распутина, который отнял у нее бога.

      И тогда Ленин отнял у толпы царя.

      Причем, за его, Сталина, спиной, пока он на фронте спасал революцию от безумия свободы, а потом всю ночь напролет читал отчет о расследовании цареубийства (составленный генерал-лейтенантом М.К.Дитерихсом), о котором уже потрясенно гудел запад*.

      До такого не додумался даже он, Coco, – единственный азиат, среди этих европейцев. А Ленин был на подъеме. Он бросал в толпу новые слова, которые ничего не значили, но оттого начинали значить еще больше, словно превращая их в заклинания, которых так не хватало, чтобы оправдать кровь.

      И эта его ухмылочка, которую почему-то назовут отеческой. И вздернутая, как у беса, бороденка. И в прищуре упрятанные глаза, в которых смерть, смерть, смерть – неутоленная жажда смерти, которая накапливалась годами, и которой он мог теперь управлять росчерком пера:

      – Тонкая работа, – поделился радостью. – Но ггязная. Спасибо, товарищ Свердлов постарался. А как вы, голубчик, думали? Геволюция – это ггязь, но геволюция это и искусство. И, как всякое искусство, она тгебует жегтв и еще раз жегтв.

      3

      Мокрые ступеньки круто уводили вниз. Здесь ход расширялся, и можно было выпрямиться во весь рост. В свете фонарика поблескивали неровные камни свода.

      С этой минуты его сердце стало часами и начинало свой отсчет времени. Десять минут до развилки, еще восемь до прикованного к стене скелета, затем поворот налево – и через каких-то несколько минут он окажется в темном переулке, где его всегда ждут.

      Серая обыкновенная «Победа». Другая машина в это же самое время будет на Мясницкой, третья – возле Красных ворот, четвертая – на Герцена, если он надумает от развилки взять вправо, и так далее еще в десятке точек.

      Раньше у него была карта – старинная такая карта, с готическими обозначениями


Скачать книгу
Яндекс.Метрика