Безбожно счастлив. Почему без религии нам жилось бы лучше. Филипп МёллерЧитать онлайн книгу.
она ела пирог. Вот почему, рассказывая нам про десять заповедей, она все время смотрит в Библию, толстую книгу, которую Бог надиктовал людям.
«В последний раз говорю, – кричит моя мать, размахивая черной лентой. – Месса вот-вот начнется, а ты еще должен… нет-нет, стой!»
Моя мама вскрикивает, когда я, раскачавшись, прыгаю и лечу по воздуху. Я вижу, как она заламывает руки от ужаса, делаю беговые движения, чтобы не улететь дальше, затем приземляюсь на песок.
«Все добрые духи тебя покинули, да?! – Моя мама встает на колени и стряхивает песок с моего черного костюма. – Эдак ты когда-нибудь переломаешь себе все кости, парень!»
Когда она завязывает мне черный бант, прибегает моя младшая сестра. Ее зачислили в школу в этом году, и поэтому она думает, что она суперумная. Лизе не нравится одежда, которую носят другие девочки, она всегда норовит носить то же, что и я, поэтому сегодня и на ней тоже черный костюм.
«Мама, почему Филиппу можно сегодня есть печенье, а мне нет? – Она наступает на песок. – Это совсем несправедливо!» «Потому что твой брат уже несколько воскресений посещает уроки по причастию и даже был на исповеди, – объясняет она Лизе. – А Николь говорит, что дети теперь знают, какая разница между просто хлебом и вином и святыми дарами причастия».
«А в чем разница, Филипп? – Лиза надевает мой пиджак. – Ну пожалуйста! Я тоже хочу знать!»
«Разница в том, что… – Бабочка на шее очень жмет, но когда я хочу ее ослабить, мама только качает головой. – Ты пока что не поймешь разницу, – говорю я сестре. – Для этого ты еще слишком маленькая!»
Лиза снова ступает в песок, на этот раз так глубоко, что мама бранит ее, и я вижу, как через лужайку к детской площадке не спеша идут мои бабушка с дедушкой. У обоих светло-седые волосы и морщинистая кожа, и от них всегда исходит сильный запах мяты. Бабушка всегда говорит «Йессас»[16], когда сердится или радуется, а дедушка играет на органе, как и мой папа. И на клавире. И пишет картины. И складывает большие мозаики. И пишет стихи. Раньше он был учителем и директором школы и после войны преподавал уроки в классе из восьмидесяти человек – совсем один, потому что большинство остальных мужчин погибли. Думаю, что он, как и мой папа, – самый умный человек в мире, так как он все знает про вселенную, а на чердаке у него – большая подзорная труба, через которую можно смотреть на звезды.
Сегодня они оба приехали из Фульды (с той стороны стены[17]) в своем старом мерседесе, что всегда занимает много времени, потому что через брешь в стене приходится проезжать дважды, а полицейские проверяют все автомобили и с рефлекторами высматривают, не прицепился ли кто-нибудь снизу под автомобилем, что вообще-то не следует делать, так как это очень опасно.
«Чертово дерьмо эта стена! – всегда говорит мой папа, когда мы отправляемся в отпуск. – Просто чертово! Ее не должно быть!» Хотя прямо это не говорится, даже мама называет ее чертовым дерьмом, а ведь она в других случаях так не ругается – значит, стена эта действительно чертово дерьмо!
«Боже! Ведь тебя
Баварск. искаж. «Йезус!» («Иисус!») – возглас недовольства или удивления; ср. рус. «Господи Иисусе!»
Разделявшей Западный и Восточный Берлин.