Христианство. Три тысячи лет. Диармайд МаккалохЧитать онлайн книгу.
rel="nofollow" href="#n_541" type="note">[541] Именно в годы правления Темучжина монголы за несколько десятилетий превратились в мировую военную силу, устрашающую народы от Средиземноморья до Китайского моря. Наследники Чингиз-хана были убеждены, что призваны судьбой править миром, – и некоторое время казалось, что так оно и есть.[542]
Был момент, когда гигантские завоевания Темучжина и его наследников могли бы привести к установлению диофизитского христианства в качестве официальной религии по всей Азии, от Черного до Китайского моря. В XIII веке тюрки Внутренней Монголии, так называемые онггюды, все, включая царскую семью, стали христианами и держались этой религии более ста лет. В результате политических браков Чингиз-хана с христианскими кераитскими царевнами несколько великих ханов – в том числе Кублай-хан, в 1279 году захвативший китайский трон и ставший первым императором династии Юань, – оказались сыновьями христианок. При Кублай-хане диофизиты вернули себе прежнее высокое положение в Китае. После трех столетий почти полного забвения они не только вернулись на общественную сцену, но и получили покровительство властей. Однако и здесь повторилось то, что случалось уже не раз. Юаньские правители Китая скоро подпали под влияние покоренной ими богатой и древней культуры – а кроме того, в вопросах управления государством каждый следующий юаньский монарх оказывался хуже предыдущего. В 1368 году их свергла династия Мин, отличавшаяся ненавистью ко всему чужеземному, – и для христиан в империи вновь настали тяжелые времена. Заинтересовать собой большие массы китайцев христианству так и не удалось. Символично, что единственным лингвистическим заимствованием из сирийского, сохранившимся на Дальнем Востоке до наших дней, стало слово кавра – «гробница», используемое народом уйгуров в нынешней автономной области Синьянь в Китае.[543]
Тайные китайские христиане-католики
Итак, ни в одном из своих миссионерских предприятий Церковь Востока не добилась такой поддержки местных жителей, чтобы иметь возможность открыто воспротивиться воле императора. К XVI веку, когда в Китае появились западные латинские миссионеры, христианская вера и практика здесь практически исчезли – по крайней мере, в публичном пространстве. В последние годы появились сообщения о том, что в окрестностях бывшей имперской столицы Сиань, помимо чудесным образом сохранившейся пагоды Та Цинь, обнаружены свидетельства памяти о христианстве и даже самого христианства, маскировавшегося под даосизм. В результате католических миссий XVI–XVII веков этот район сделался (и остается) твердыней китайского сельского католичества; горизонт в этих местах, словно где-нибудь на юге Европы, испещрен шпилями костелов. Возможно, это не единственное место в Китае, где христианство сумело выжить. Быть может, именно тайные китайские христиане с радостью принимали западных миссионеров, как бывало в позднейшие времена, после более поздних гонений. Во всяком случае, в истории
Humphrey and Hürelbaatar, “Regret as a Political Intervention”, 9n.
P.G.Borbone, “Syroturcica 1. The Önggüds and the Syriac Language”, in G.Kiraz (ed.),