Христианство. Три тысячи лет. Диармайд МаккалохЧитать онлайн книгу.
решения собора, оказались прямо противоположными – так они разделились на две ветви, неблагозвучно, но наиболее точно называемые «миафизитами» и «диофизитами». Мы увидим, что и те и другие вели активную проповедь в Северо-Восточной Африке, Индии и Восточной Азии – хотя в дальнейшем история их миссии была практически перечеркнута еще одной монотеистической религией, возросшей на ближневосточной почве: исламом. Однако еще в VIII веке н. э. столицей мирового христианства с полным правом мог бы называться не Рим, а блистательный новый город Багдад. Если бы не вторжение на мировую арену ислама – вся история христианства могла бы пойти по другому пути.
Второй мой рассказ – о Западной, латиноязычной церкви, непререкаемым вождем которой постепенно сделался епископ римский. Первенство этого епископа, довольно рано получившего имя «папы», стало заметно в течение IV века, когда по исходе императоров из Рима он остался единственным властителем покинутого города, и все больше и больше власти начало сосредоточиваться в руках церковников. Историю Западной церкви я доведу до кульминации в XIV веке, когда проект папского единовластия столкнулся с трудностями, – и перейду к третьему своему повествованию, к истории православия. Православные, как и католики, – наследники Римской империи; но если Римско-католическая церковь обосновалась на обломках западной половины империи – облик Православной церкви определила сохранившаяся власть восточного императора. И даже после завоевания Византии турками, когда, казалось бы, православие было обречено на медленное умирание, – внезапно на далеком севере властно заявила о своих правах на лидерство в православном мире новая разновидность восточного христианства: здесь я расскажу о развитии православия в России. История Западной церкви закончится Реформацией и Контрреформацией – событиями, с одной стороны, разделившими единую Западную церковь на множество ветвей, а с другой – давшими толчок для превращения христианства в мировую религию. С 1700 года три рассказа вновь сольются воедино: начиная с этого времени западные христианские империи стремительно объединяют мир. Нынешние ветви христианства, при всем их многообразии, стоят ближе друг к другу и общаются друг с другом теснее, чем когда-либо после ухода первых христианских поколений.
В своем повествовании я постарался отдать должное запутанным, часто трагическим, отношениям христианства с его монотеистической «религией-матерью» – иудаизмом, а также с «младшим кузеном» – исламом. Бо́льшую часть своей истории христианство оставалось самой нетерпимой из мировых религий: оно стремилось уничтожить всех своих соперников, делая (с оговорками) исключение лишь для иудаизма, которому, благодаря некоторым соображениям Августина Гиппонского, позволялось существовать, поскольку это отвечало некоторым богословским и социальным задачам христиан. И по сей день в христианском мире достаточно тех, кто не приемлет толерантности и не видит