Шапка Мономаха. Наталья ИртенинаЧитать онлайн книгу.
стукнуть Добрыню в зубы. Не преуспев, ошарашенно обозрел семь трупов и виселицу.
– А что здесь было? – осведомился он удивленно.
– Долго рассказывать.
Пока кострище не просохло, Добрыня велел скинуть наземь тушу Соловейки. Потом потребовал топор и отрубил уродливую башку. Сунул в мешок.
– Зачем? – подозрительно спросил Олекса. Он уже отобрал у кого-то в избе вареный кусок мяса и алчно жевал.
– Для князя, – сказал Медведь, нисколько не сомневаясь, что князю это понравится.
Попович фыркнул. Добрыня задумчиво посмотрел на дуб и попросил Олексу:
– Слазь наверх, погляди, что там.
– А сам чего? – покосился на него попович. – Я к тебе отроком на посылках не рядился.
– Воняет там, – объяснил Медведь. – Не люблю этого. Найдешь серебро, скинь на землю.
Услышав про серебро, Олекса впихнул в рот остатки мяса и без слов потопал к дубу. Быстро взобравшись, исчез в листве.
– Е-есть! – раздался вскоре вопль, затем треск веток, и под дерево со звоном упал кожаный мешок. За ним прилетели еще два.
Разбойное население явило интерес. Добрыню спросили, что он хочет делать с серебром. Самозваный главарь бойников вдумчиво оглядел шайку.
– Каждый возьмет долю и – шасть отсюда. Далеко и насовсем.
Лесные люди загомонили, потянулись к мешкам. Добрыня развязал первый, стал щедро отсыпать в подставленные руки. Бойники дрались, ругались и требовали добавки.
– Зря ты так, – недовольно кривил губы Олекса. – Оно же награбленное. На нем кровь.
– Если не отдам, они будут злые, – объяснил Добрыня.
Два мешка опустели быстро. Кому не досталось, тем Медведь отсыпал из третьего. Бойники, попрятав серебро, не расходились – поглядывали на последний мешок, почти полный.
– А если прознаю, что опять промышляете лихим делом, – объявил Добрыня, – найду и порву в клочья.
Душегубы с ворчаньем разошлись. Добрыня отсыпал половину оставшегося серебра в пустой мешок. Бросил Олексе: «Твое». Побурчав, тот взял.
Напоследок Медведь сходил к капищу, выворотил из земли змеебородый идол Велеса и долго бил по нему топором. Оттяпал деревянную голову, бросил к кострищу.
– Я не твой, понял?
Дорогу через лес Добрыня запомнил хорошо. Пока ехали сквозь буреломные дебри, Олекса молчал, пришибленно озираясь. Но едва выбрались к реке, язык у него опять развязался.
– Я тебе по гроб жизни… В первой же церкви поставлю за тебя толстую свечу. Никогда не думал, что попаду в такое. Ты меня от смерти спас. Без тебя я бы… Я, конечно, и сам бы мог. Только б из ямы вытащили, а там уж я бы показал им, где Перун зимует…
– Вымыться сходил бы, – оборвал его Добрыня, разводя на берегу огонь. – И одежу твою проварить надо. Я у бойников котел захватил.
Олекса захлопнул рот и, оголившись, посрамленно полез в реку. Долго отмокал, скребся песком до малинового цвета. Добрыня