Шапка Мономаха. Наталья ИртенинаЧитать онлайн книгу.
и питай им свою безумную голову! Пшел! Пшел вон!
Второй кус дичи попал игумену в лицо. Дружинники затрясли со смеху бородами, подхватили княжью затею. Прицельно метали в монаха обгрызенные кости, начиненные желудки и кишки, не жалели добрых ломтей мяса, загребали руками и бросали лапшу или лосиные мозги из рассола, рушили пироги и обстреливали чернеца рассыпной начинкой. Боярин Петрила, раздухарившись, схватил корчагу, перегнулся через стол и плеснул в игумена медом. Галдеж стоял такой, что и скоморохи чесали в ушах. Из-под стола выкатился один, встал на четвереньки, гавкнул, подбежал к монаху. Задрал возле него ногу, постоял, вывалив по-псиному язык. Бояре от хохота падали со скамей. Князь, довольный забавой, торжествовал победу над чернецом. Тот стоял, лишь прикрываясь рукой от летевших в голову подарков.
Святополк, поднатужась, перекричал шум:
– Что ждешь, дурак? Беги!
Но монах и не думал спасаться бегством. Он стряхнул с рясы налипшие куски и вдруг поклонился – глубоко, в пояс.
– Благодарю, князь. Слава богу, сподобился и я бесчестия. Буду слезно молить о тебе Господа.
Он повернулся и не торопясь покинул палату. К куче набросанной снеди сейчас же кинулись скоморохи, затеяли драку за жирные куски. Князь в изумленье, с открытым ртом глядел в спину игумену. Когда тот скрылся из виду, Святополк скрипнул зубами:
– Не одолел я монаха.
Только тысяцкий Наслав Коснячич, сидевший поблизости, услыхал его слова.
– Утоли душеньку, князь, – посоветовал он сладкоголосо. – Притесни чернеца.
Оглушенный звериным весельем в княжьем терему, игумен Иоанн добрел до ворот Бабина торга. Дружинные отроки, холопы, рядовичи и милостники глазели на него с великим интересом. Со смехом переглядывались, кричали вслед. За воротами он столкнулся с двумя конными из сторожи. Пошатнувшись, дал им дорогу. Озадаченные срамным видом монаха, облитого медом и жиром, со слипшейся бородой, они прервали разговор.
– Хмелю набрался на княжьем пиру, – укорил один.
– Похабен обычай – чернецов на пиры звать, – согласился другой.
Въехав на площадь, они продолжили беседу:
– Девку портить – великий грех. Ты у нее первый, с тебя у Бога и спрос более, чем со второго или с пятого. А мне для этого дела довольно и вдовицы.
– Жену бы завел.
– Не могу жену. Я всех баб люблю. Как выберу одну? А двух или трех женок в дому держать, как тут в обычае, мне срамно. Да и дома своего нет.
– Мне одной хватит. Да которая за меня пойдет?
– Которая – не знаю, а как выбрать, чтоб стоящая была, посоветую. Девку сперва проверить надо, будет ли верной. Позови ее ночью на сеновал. Придет – забудь о ней.
– Хитрый ты, Леший… О! Буду звать тебя Леший.
– Сам ты леший, Медведь, – захохотал попович.
Вечером в молодечную, где жили отроки, не имевшие родни в Киеве, пришел десятник Мал. Вызвал свой десяток, пальцем ткнул в четверых.
– На рассвете