Ермак. Том II. Евгений Александрович ФедоровЧитать онлайн книгу.
если украсить ими грудь красавицы, воспылать страстью к мужу.
– Ах, купец, давай мне такой! – сгорая от нетерпения, воскликнул тархан, и в его мышиных глазках сверкнула жадность.
– Вот он, всемилостивый, – показал Кольцо на яхонт, сыпавший маленькие молнии, когда его поворачивали перед светильником. – Это чудодейственный самоцвет. Но сила его велика только тогда, когда сам обладатель талисмана украсит грудь той… самой желанной.
– Аллах, ты посылаешь мне великое испытание! – возопил жирный тархан. – Что делать мне, если Юлдуз-хатун третью неделю не допускает меня взглянуть на ее лицо! Пусть будет так: идем, ты возложишь самоцвет на мою любимейшую жену.
Он повел Иванку в соседний рубленый дом. И там в углу, за коврами, шла самая ожесточенная перебранка. Тархан положил пухлые руки на живот, предупредительно посмотрел на Иванку:
– Ты слышишь, это щебечет она, моя козочка! – с умилением сказал он. – Юлдуз, моя услада, я пришел к тебе…
– Пошел прочь, плешивый ишак! – капризно закричала певучим голоском жена. – Ты надоел мне!
Кольцо поперхнулся от смеха, но овладел собой.
– Юлдуз-хатун, ты не знаешь, кто вошел со мной? Тут купец, который принес самые красивые перстни и самоцветы.
– Что же ты раньше не сказал мне! – недовольно выкрикнула женщина и распахнула ковер.
Иванко обомлел, вытаращил глаза – такую красавицу он видел впервые.
– Ах, что я наделала! – Торопливым движением она закрыла лицо, но казак успел заметить темный пушок на ее вздернутой пухлой губе, белые зубы и нежный подбородок. Кольцо прижал руку к сердцу и не знал, что сказать. Из-за ковра в него впились пять пар жгучих глаз, но ярче всех горели глаза Юлдуз. Он достал самоцветы и разложил на куске черного сукна. Жена тархана не в силах была оторваться от сверкающих камней.
– Давай ей, давай, – торопил тархан. – Не видишь, что ли, как сияют ее глаза!
Иванко взял крупный яхонт и приложил его к груди красавицы.
– Пусть принесет он тебе счастье и любовь! – сказал он по-татарски. – Счастлив твой муж, что в доме своем имеет такой алмаз.
Она вздохнула и, лукаво прищурив глаза, шепнула казаку:
– Он счастлив, но как несчастлива я…
Тархан пыхтел. Он любовался женой и камнем.
– Эх, где моя молодость, – сказал он. – Я хорошо скакал на коне, был любим женщинами, потому что был силен, ой, как силен!..
– Что ты все врешь! – перебила его Юлдуз-хатун. – Ты и в молодости никуда не годился. Хороший наездник и в старости виден по осанке.
Кольцо покрутил ус и выложил еще лучший камень.
– Бери от меня, от моего сердца, – еле слышно сказал он.
Десять сияющих глаз любовались легкой походкой сильного казака, рядом с которым, задыхаясь, тяжело топтался тархан. Когда казак скрылся из глаз, Юлдуз опустилась на ковер и прижала к сердцу яхонты.
Тем временем Иванко воспользовался случаем и со всей учтивостью сказал Кутугаю:
– Я вижу,