Ермак. Том II. Евгений Александрович ФедоровЧитать онлайн книгу.
Стужа, ветер…
– Годи, не спорь, Кучум шатры теплые припас для нас.
Раздался веселый окрик Брязги:
– Браты, не унывай. Ударим – или Сибирь наша, или с ладьи – прямо в рай. Казаку пугаться нечего. Гей-гуляй! Песню!..
Могучие голоса огласили Иртыш:
Не шуми, мати зеленая дубравушка,
Не мешай мне, добру молодцу, думу думати…
День быстро угасал, надвигались сумерки. На правом берегу Иртыша замаячили огни. Смолкла песня. За бортами стругов плескала волна, но сквозь шорохи и плеск слышался гомон и топот коней.
– Вот коли доплыли! – с горечью сказал Савва. – Хан Кучум, поди, давно нас поджидает.
– Струсил? – спросил его Ермак.
– И у храброго сердце замрет перед битвой последней, – не скрываясь, ответил поп.
В густых талах шумит и стонет ветер, и в ответ ему глухо ропщет Иртыш. Грозно вздулась сердитая река, торопит ладьи. Ночная тень окутала весь мир.
– Как будем, батько? – Перед атаманом появился кормчий Пимен.
– Всю ночь плыть! – решительно сказал Ермак. – А трубачам играть отход ко сну.
Стих шум на стругах. Усталые казаки вповалку спали. Ермак всю ночь не сомкнул глаз, думал: «Близится час, последний час, когда решится участь всей дружины. Теперь ничто уж не остановит схватку!»
Вечером на пятьдесят второй день от начала похода, осторожно плывя, казаки подошли к городку Атик-мурзы. Посланный Богдашка Брязга прознал, что крепостца, обнесенная валами, покинута жителями, мурза бежал.
Городок оказался мал, тесен, и, что горестнее всего, в нем не нашлось ни хлебных, ни мясных запасов. Казаки приуныли. От ночной стужи они забрались в брошенные мазанки и землянки, расставив дозоры. Но отдыхать не пришлось: за Иртышом, на высоком яру, запылали яркие костры и оттуда всю ночь доносилось конское ржанье, рев верблюдов и разноязычный гомон.
Несколько раз выходил Ермак из мазанки и, подолгу простаивая, всматривался в мрак. Догадывался атаман, что сам Кучум с войском вышел ему навстречу. До рассвета он не мог уснуть. На заре, когда на крутых ярах Заиртышья погасли татарские костры, Ермак обошел валы городища. Вокруг расстилалась ковыльная равнина, рядом шумел темный Иртыш. С мутного неба сыпалась редкая снежная крупа. Атаман раздумывал: «Настигает зима и голод, а кругом враги. Осталась одна дорога – на Искер, но для этого надо сломить страшную вражью силу. Как же быть? Одолеет ли дружина?»
«Нет, некуда свернуть, надо схватиться с татарами! – принял твердое решение Ермак. – Сидя за валами, имея за собой на Иртыше струги, можно принять удар врага».
Барабан отбил зарю, казачий стан оживился. Каждая минута дорога. По приказу атамана в улусы разослали людей собирать довольствие. Но добыть ничего не довелось: улусники разбежались кто куда. По мазанкам собрали только полмешка арпы[27], вот и все.
Между тем подошло ненастье. Мелкий пронизывающий дождь спорко заливал землю, забирался в землянки. Под сапогами хлюпала грязь, и от этого мрачнее
Арпа – ячмень (татарск.).