Двум смертям не бывать. Наталья ШнейдерЧитать онлайн книгу.
ее здесь. – Юноша поднял с мостовой гребешок, отдал девочке. Она ловко скрутила волосы в узел, зацепив гребнем. Рамон встал, протянул руку девочке, помогая подняться. Та коснулась себя.
– Лия.
Положила ладошку на грудь рыцарю, глядя снизу вверх прозрачными зелеными глазами.
– Рамон, – ответил тот, накрыв ее руку своей. Повторил: – Дом – где?
Она снова указала вдоль улицы.
Юноша кивнул. Дагобер подал шлем, придержал стремя. Рыцарь взобрался в седло.
– Бертовин, давай ее сюда.
Немного удивился, когда девочка устроилась по-мужски, свесив ноги по бокам лошади. Хотя кто их знает, этих язычников: и одеты чудно, и девки по чердакам неприятеля выслеживают. Может, так и положено.
Отряд кружил по улочкам. Рамон машинально запоминал повороты, изо всех сил стараясь не думать, что Бертовин мог быть прав и девчонка ведет под стрелы сородичей. Мало-помалу улицы становились шире. Дома из теснившихся друг к другу зданий в несколько этажей превратились в одно-двухэтажные особняки, прячущиеся за заборами. Кое-где двери были выбиты, а внутри хозяйничали занявшие город солдаты. Изредка на улицах попадались жавшиеся к стенам люди, одетые по местному обычаю. Женщин не было видно вовсе – попрятались, и правильно сделали. Некоторые не успели или не сумели – и Рамон несколько раз торопливо прижимал девочку к себе, закрывая глаза, чтобы та не увидела распластанные по мостовой тела с бесстыдно раскинутыми среди обрывков юбок ногами. Может, это и было сущей глупостью – уж наверняка за время осады Лия успела насмотреться на смерть. Может быть – но рыцарь отчаянно не хотел, чтобы девочка воочию увидела, что война может быть и такой. Он усмехнулся под шлемом. Подвиги и слава.
Наконец они остановились у большого дома за кованым решетчатым забором. Бертовин коротко скомандовал – и один из пехотинцев перемахнул через ограду, открыл засов на воротах. Четверо воинов исчезли в саду, лучники остались стоять в воротах, настороженно вглядываясь в глубину сада. Девчонка вся изъерзалась в седле и, когда один из солдат показался на дорожке, ведущей к крыльцу, махнув рукой – мол, никого, – шустро соскочила наземь. Бертовин поймал ее за руку.
– Я отведу.
– Я сам, – сказал Рамон, спешиваясь.
– Дурак.
– Может быть.
Он снова стряхнул кожаную рукавицу, протянул девочке руку.
– Щит возьми, – предложил Бертовин.
– Некуда, сам видишь. – Правая рука нужна свободной, мало ли.
– Ну тогда хоть девку на руках неси, – посоветовал Дагобер. – А то стрельнут с чердака, и поминай, как звали.
– Значит, помянете! – рявкнул Рамон и пошел к дому, держа в руке теплую ладошку.
Он поднялся на крыльцо, грохнул латной рукавицей в окованную дверь старого дуба. Лия что-то крикнула, повторила. Из-за двери отозвался мужской голос.
Рамон выпустил руку девочки, отшагнул назад, готовый, если что, схватиться за меч. Дверь открылась, Лия рванулась внутрь, радостно вереща. Рамон