Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919). Олег ШеинЧитать онлайн книгу.
150 %. Управляющие отнеслись к этому с пониманием, поскольку настояли на повышении собственных заработков на 40 %, более чем до 4000 рублей[285].
К всеобщей стачке привели серьезные причины. Правительственные служащие, например, имели зарплату всего в 50–100 рублей, а некоторые и менее. Между тем со времени последней надбавки «цены выросли в 15–20 раз, и только на поддержание биологической жизни, то есть продовольствие, на взрослого человека требуется 200 рублей, а на ребенка – сто»[286].
Между тем в 6-м астраханском высшем мужском училище, например, долг по зарплате достиг двух месяцев[287]. Многие служащие задолжали изрядные суммы, другие продали часть имущества и одежды для пропитания. Требования были достаточно умеренными. Более того, речь шла о временном характере надбавок до рассмотрения проблемы Центром[288].
«Служащие вынуждены влачить нищенское существование и обречены на буквальное голодание. Терпеть дальше нельзя. Неминуемы крайне нежелательные последствия», – заявили делегаты Аствацатурову[289].
В резолюции общего собрания Волго-Каспийского Союза судослужащих и судорабочих отмечалось, что со времени заключения последнего коллективного договора «дороговизна продуктов первой необходимости возросла на 200–300 %, и нормы коллективного договора в данное время не удовлетворяют даже самых насущных требований жизни». Работники, объединенные в профсоюз, требовали для членов союза надбавку к первым ста рублям зарплаты в размере 120 %, ко вторым – 50 % и ко всем последующим – 20 %.
В сфере условий труда требования были более жесткими: 8-часовой рабочий день, проведение зимовки на навигационных окладах для всех желающих остаться на работе, прием, увольнения и сокращения только с согласия (а не т. н. «ведома») Комитетов пристанских, затонских и судовых старост, а в случае их отсутствия – по постановлению профсоюза[290].
О намерении присоединиться к забастовке заявил союз служащих Астраханской губернской продовольственной управы, еще 18 ноября потребовавший надбавки в размере 50–100 % для различных категорий сотрудников. Забастовка продовольственной управы оставила бы город без хлеба и могла привести к совершенно непредсказуемым результатам.
В первый же день забастовки, когда Перфильев и Якиманский сели писать воззвание к народу[291], профсоюзник большевик Трофимов и левый эсер Четин от имени КНВ явились к председателю Продовольственного комитета Михаилу Непряхину[292], который по причине болезни временно устранился от дел. Непряхину было 30 лет, и он был меньшевиком. Трофимов и Четин заявили, что для снижения напряженности КНВ решил отменить акциз и торговую монополию на сахар, и хотели узнать, как изменятся цены. Названную Непряхиным цену газеты опубликовали немедленно – 50 коп. песок и 45 коп. рафинад за фунт. Цены снижались втрое[293]!
Спустя несколько дней Непряхин предложил назначить его «городским продовольственным диктатором» с правом проводить реквизиции,
Астраханский листок. 1917. 18 (31) нояб.
ГААО. Ф. 2060. Оп. 1. Д. 18. Л. 63.
ГААО. Ф. 2060. Оп. 1. Д. 18. Л. 27.
ГААО. Ф. 2060. Оп. 1. Д. 18. Л. 63–64.
ГААО. Ф. 2060. Оп. 1. Д. 18. Л. 62.
ГААО. Ф. 2060. Оп. 1. Д. 9. Л. 2 об, 4, 7.
ГААО. Ф. 2060. Оп. 1. Д. 9. Д. 11. Л. 1.
Непряхин М. Г. (1887–1980) родился в Астрахани, в 15 лет окончил 4-классное городское училище, с 17 лет работал на рыбных промыслах, в 1905 году участвовал в организации забастовок на пивоваренных заводах. Оказавшись под полицейским надзором в Астрахани, переехал в Саратов, где работал в торговом доме «Бр. Коган» и вступил в профсоюз приказчиков. Был избран делегатом IV съезда профсоюза приказчиков в Москве. В 1914 г. переехал в Петроград и стал работать на цементном заводе «Жел-Цем» помощником бухгалтера и доверенным лицом, затем вернулся в Саратов, занялся профсоюзной деятельностью. Февральскую революцию встретил в Петрограде в тюрьме, находясь под следствием за революционную и литературную деятельность, амнистирован, вернулся в Астрахань.
ГААО. Ф. 2060. Оп. 1. Д. 1. Л. 1.