Иногда я лгу. Элис ФиниЧитать онлайн книгу.
я в одиночку посижу в гостиной и перед сном посмотрю большой телевизор. Потом, в девять часов, мама скажет мне подниматься наверх и ложиться спать. Чтобы не забыть об этом, она даже ставит будильник. Как только я улягусь и им покажется, что я уснула, они опять начнут ругаться. В детстве Буся пела мне колыбельную, чтобы я быстрее уснула. «Колесики автобуса все крутятся и крутятся». Тогда она мне не особо нравилась, но теперь я порой мурлычу ее себе под нос, чтобы не слышать, как папа кричит, а мама плачет. Вот в основном и вся моя жизнь. Я ведь говорила, что она далеко не такая интересная, как у Анны Франк.
Сейчас
Вторник, 27 декабря 2016 года
Я слышу за окном проливной дождь, по стеклу будто беспрестанно барабанит армия крохотных ноготков, пытаясь пробудить меня от этого бездонного сна. Когда очередная сердитая капля оказывается бессильна разрушить заклятие, я представляю, что она превращается в слезинку и горестно стекает вниз. На дворе, вероятно, ночь, вокруг тихо. Я воображаю, что вновь обретаю способность встать, подойти к окну, вытянуть наружу руку, почувствовать на ладони дождь и поднять глаза на ночное небо. В страстной тоске по свободе я задаюсь вопросом: а суждено ли мне вообще когда-либо вновь увидеть звезды? Все мы сотканы из плоти и звезд, но в конечном итоге неизменно превращаемся в тлен. Так что лучше сиять, пока еще есть возможность.
Хотя я одна, в голове до сих пор звучит голос Пола. Держись. Я пытаюсь, но смысл происходящего по-прежнему от меня ускользает. Не понимаю, почему он ссорился с Клэр, ведь они всегда так хорошо ладили. Она хоть и младшая сестра, но всегда опережает меня на шаг. Мне часто говорят, что мы похожи, но она красивая блондинка, в то время как я лишь темноволосая подражательница, от которой одни только разочарования. Ее можно с полным основанием назвать новой, улучшенной версией дочери, которую папе с мамой так хотелось всегда иметь. Они всегда считали ее совершенством. Я сначала тоже так думала, но когда она стала жить с нами, обо мне все забыли. Родители никогда не знали ее так, как я, и не видели того, что было доступно моему взору.
Меня опять засасывает пучина забытья. Я борюсь сколько могу, и когда уже вот-вот готова сдаться, открывается дверь.
Я знаю, это она.
Клэр всегда пользовалась теми же духами, что и мама; она верна своим привычкам. И она всегда перебарщивает. Она медленно движется ко мне, и я ощущаю едва уловимый запах кондиционера для белья. Думаю, на ней сейчас что-нибудь облегающее и женственное, но слишком тесное – мне в такое не влезть. Я слышу, как ее тонкие, невысокие каблучки цокают по полу. Интересно, на что она сейчас смотрит? Клэр не торопится. Она пришла одна.
Она берет стул, придвигает его к кровати и садится, теперь наступает ее очередь мне что-нибудь молча почитать. Время от времени я слышу, как сестра переворачивает страницы – к посещению она приготовилась заранее. Воображение рисует, как ее руки с наманикюренными ногтями держат на коленях книжку. Я представляю, как палата превращается в стерильную