Голова в бегах. Янина Олеговна БересневаЧитать онлайн книгу.
вернуться на много лет назад. Когда Мане было пятнадцать, а мозгов у нее и вовсе не было, впрочем, как и сейчас, она без памяти влюбилась в этого самого Никиту Соколова. Как и все девчонки с их двора. Он жил в соседнем с ней доме и даже когда-то учился с ней в одной школе. Правда, был на пару-тройку лет старше. Мне же тогда было тринадцать, и меня интересовали только Барби и кружок вязания. А вот Мане совершенно снесло крышу. Да и было от чего. Соколов был красив, как Аполлон, уже в то время разъезжал на своей машине и умел так смотреть на девушек, что тем незамедлительно хотелось раздеться. Чем он занимался, я, по малолетству, не интересовалась, но сейчас бы предположила, что чем-то незаконным. Иначе откуда у восемнадцатилетнего пацана в те времена могли быть такие бабки? Тем более, родители его были совершенно обычные люди – учительница и слесарь на заводе. Словом, этот Соколов потрепал мне немало нервов, потому что, влюбившись, Маня болтала о нем безостановочно. Все мои лучшие отроческие годы я провела, слушая истории про Никиту. Ее самым сильным, самым стойким желанием было, чтобы Никита обратил на нее свой пламенный взор. У сестрицы были и другие мощные и сильные желания – например, стать актрисой, быть счастливой, или научиться петь, или родить семерых детей, или начать вышивать крестиком. Но они приходили и уходили, желание научиться петь сменялось желанием выучить итальянский, которое переходило в желание заняться верховой ездой, которое, в свою очередь, оказывалось желанием разводить хорьков. Алешку сменял Вовик, а его – Лелик или какой-нибудь Фома. Годы шли, но мечта оставалась неизменной: охмурить Никиту с ног до головы.
Баб у Никиты всегда было пруд пруди, так что Мане пришлось долго добиваться его расположения. Но на то она была и ураганом, чтобы сметать на пути все возможные преграды. В один прекрасный день, когда ей уже стукнуло восемнадцать и она стала по праву считаться первой красавицей двора, сестрица якобы случайно оказалась под колесами его тачки. Он перепугался, она заплакала и прильнула к его груди. А дальше все, как в классическом романе, – цветы, ресторан и свидания под луной. Справедливости ради стоит сказать, что свидания были недолгими. Вскоре Никита стал манкировать своими обязанностями благородного рыцаря, потом уехал на пару месяцев по каким-то делам, а вернувшись, стал вовсю избегать сестрицу. Сердце ее было разбито, и я даже подозреваю, что именно по этой причине она так скоропостижно выскочила замуж за французского кавалера. С той поры я испытывала стойкую неприязнь к смазливым парням, а также ко всем обладателям имени Никита, а сестрица всегда вздыхала, вспоминая о своей юношеской любви. Впрочем, не желая ее травмировать, я эту тему обходила стороной. А она, приезжая, всегда как бы невзначай спрашивала про своего несостоявшегося кавалера. Порадовать ее информацией я не могла, потому что к тому времени он уже сменил место проживания на неизвестное мне. Информация, почерпнутая мною из соцсетей, была скудной: слегка поправился, вроде не женат, денег – куры не клюют,