Парадокс Вигнера. Владимир Михайлович ЖариковЧитать онлайн книгу.
по всей стране и, начиная с Ивана III, контролировалась лично московским князем. Она была разделена на «ямскую» – внутреннюю, и «немецкую» – международную. Царские грамоты, приказы и частные письма развозили из одного пункта в другой гонцы-нарочные «немецкой гоньбы». Им поручалась за один раз доставка всего лишь одной грамоты или письма. «Ямщики» же развозили всё сразу, кроме царских бумаг, даже кладь и людей. «Ямы» – почтовые станции на трактах находились на расстоянии от сорока до ста вёрст. Их населению для обслуживания почтовых перевозок предписывалось содержать положенное число лошадей, ямщиков и помещений для ночлега. Слова "ям" произошло от татарского "дзям" – дорога, а ямщик от "ям-чи", что означает проводник.
Стременные стрельцы – конники, сопровождающие посольство по приказу Ивана Грозного, должны были охранять посла от разбойников, обитающих в лесах и грабящих всех, кто появлялся на почтовых трактах. Несколько всадников ехали впереди «кортежа», остальные по бокам и сзади. Им надлежало передать посольство атаману Черкашенину с его казаками, и возвратиться в Москву. Погода выдалась в этот день солнечная и морозная. Искрящийся снег поскрипывал под копытами лошадей и полозьями кибиток, словно сочный кочан капусты, а лёгкий ветерок не поднимал позёмки, отчего накатанная колея тракта хорошо просматривалась. Это не позволяло возницам в овчинных полушубках и валенках, случайно заезжать в придорожные сугробы. В кибитках, обитых медвежьими шкурами, было тепло и уютно.
Велика Русь-матушка, её заснеженные просторы необъятны, дороги бесконечны, леса непроходимы, а народ неистребим и живуч. Где только не приходиться жить русским людям? Даже там, где всего три-четыре избёнки, обитает русский человек в согласии с природой. Ему не страшны морозы, не пугают разбойники и стаи волков, шастающие по лесам в поисках пропитания. Каждый знает, что в Московии есть царь-батюшка, который защитит от супостата и азиата дикого. Сидя в светлице фамильного терема в Москве, Мирослава даже представить не могла, что страна, где она живёт, имеет такие необъятные территории. Теперь они проплывали за окном кибитки нескончаемой панорамой, и Бог только знает, где заканчивались.
В первые дни пути, прогоны между ямскими станциями были около тридцати вёрст каждый, и за короткий зимний день посольство успевало засветло добраться до ночлега. Чем дальше от Москвы, тем расстояния между станциями увеличивалось, и к следующему яму приезжали поздно ночью. Иногда приходилось ложиться в тёплую постель в натопленной смотрителем избе, предназначенной для государевых особ, далеко за полночь. Брат Белояр во всем старался помогать отцу, а Мирослава спустя неделю почувствовала, что не высыпается ночами. Поэтому, находясь в одной кибитке с братом, больше дремала, прислонив голову к стене. Для того чтобы «убить время в пути», молодая княжна вспоминала содержание книг, прочитанных ей учителем-воспитателем, нанятым отцом.
Родитель нанял его специально «дабы швед дал образование дочери, чтением умных и полезных книг». Не каждый