Артисты и клоуны. Роман. Сергей КурганЧитать онлайн книгу.
его тоже прорывает, и он несколько раз прыскает губами, отведя глаза к окну и подперев голову рукой.
Взаимное недовольство и тяжелая напряженность, только что густым чернильно-черным облаком висевшая в кухне, волшебным образом улетучивается. Но «виновник» этого чуда не понимает, в чем дело: почему взрослые давятся от смеха? – Разве он сказал что-то смешное? Он просто уточнил, внес ясность. Объяснил им то, что они и сами должны бы понимать, но… Вечно им приходится что-то объяснять! Он уже все реже и реже спрашивал взрослых о чем-нибудь – всё равно вразумительного, четкого и ясного ответа, скорее всего, не дождешься. Так, пробурчат что-то неопределенное. Поэтому Сережа взял себе за привычку ответы на все свои вопросы искать в книгах. И они там были! Вот и тут: он совсем недавно прочел в энциклопедии статью об оплодотворении.
Мальчишки в школе всё подначивали его, намекая на какие-то особенности процесса размножения – тайные, запретные. Только для взрослых. Якобы об этом нельзя говорить, потому что «за это наказывают». Но они всё равно об этом говорят – с ужимками, подмигиваниями и всё такое. – Не знаю, – подумал Сережа, прочтя статью (и, как всегда, тщательно отложив ее в памяти), может, их – дурней и лупят отцы – наверное, есть за что. Но по-моему, тут нет ничего такого особенного: надо же как-то размножаться! А большинство животных размножаются именно половым путем, и это понятно – так лучше для потомства: оно получает полезные признаки от обоих родительских организмов. Вот и всё. И ничего тут нет запретного – об этом открыто пишут в энциклопедии – и без всяких глупых намеков, точно и подробно. Нужно только потрудиться взять с полки такой привычный толстый том – тот из томов, что на нужную букву. И ничего тут нет смешного – в научных описаниях никогда нет ничего смешного.
Бабка, никак не реагируя на хохот, перебивает мысли Сережи:
– Да ты ешь солдатиков-то, ешь, – настойчиво повторяет она. – Ох, всегда одно и то же! Со вздохом смирения Сережа продолжает свой подвиг стоицизма – и берет очередного «солдатика». Когда же они закончатся?!
Внезапно спохватившись, Отец стучит себя ладонью по лбу:
– Так, всё. Без двадцати пяти. Я должен убегать. Я вечно должен бежать. Мне некогда! Мне работать надо! Мне в эфир читать!
– Пф! Кака там работа! – пренебержительно замечает теща. – Поговорил, и всех делов!
Отца охватывает гнев.
– Что вы понимаете?! – в бешенстве кричит он. – Я бегаю, вкалываю. Мне в десяти местах надо быть одновременно!
Ну натурально, она не понимает! Именно, что не понимает – и откуда она может это понимать? Она далека от этого, как от Луны. Она – портниха, дамская портниха. Хорошая портниха – когда-то в Куйбышеве у нее было немало заказов – у нее шили охотно. Во время войны она шила обмундирование для генералов, а после войны обшивала их жен. В ее понимании работа – это что -то материальное, то что можно потрогать, взвесить, съесть. Вот сшить что-нибудь