Театральные подмостки. Александр Николаевич ЗавьяловЧитать онлайн книгу.
талии. Мне всегда не нравилось это платье: глянешь, и мерещится красный гроб с чёрной траурной ленточкой. Пробовал тактично как-то донести Лере, а она всё равно – любимое платье, любимое платье, мне в нём везёт.
«Мертвецы», конечно, – на удивленье, но и с живёхонькими перемена странная приключилась. Особенно поразила меня красавица Зиночка Караева. Мы её ещё тростиночкой зовём, и ангелочком, и солнышком… С начала застолья она и впрямь ангельской тростиночкой была. Сидела в самом конце стола, потупив взор. Иной раз поднимет свои большущие глаза, похлопает длинными ресницами, согреет всех своим приветным взглядом и опять будто задумается о чём-то. А тут вдруг в развязную толстушку превратилась. Хохочет без умолка и шутит как-то уж совсем пошло и скабрезно. С вызовом и насмешкой на всех смотрит. В одной руке у неё – бокал вина, а в другой – сигаретка изящно трепещется. Раньше не курила и от спиртного отказывалась, и вот те раз.
С Ирой Приваловой другая метаморфоза случилась. У неё внешность самая что ни есть демоническая была. Волосы длинные, чёрные, и глаза тоже чёрные, пронзительные, колючие. Ну, ведьма, женщина-вамп! Ей и роли эдаких роковых и властных женщин втюхивали. И вот смотрю я теперь на Иру и еле узнаю. Превратилась она в милую блондинку, с трогательной улыбкой. Глаза чёрные так и остались, только они добрые какие-то, ласковые.
Эх, да любого гостя хватай, лицедея, прости Господи, – и с трудом узнаёшь. Причём перевоплощаются в мгновение ока время от времени – не успеваешь следить. Та же Зиночка Караева опять вдруг стройная и скромная стала. Как только взгрустнула, так и переменилась. Ненадолго, правда, минут пять так посидела, и, верно, ей надоело – опять растолстела. У меня от всего этого ум за разум захлестнуло, а всё равно креплюсь, не выдаю себя. Хотя – никому вроде как до меня и дела нет. Попойка, видать, в ту стадию вошла, когда гости в компании сбиваются, группы и группки, толкуют о своём, перебивая друг дружку, а на именинника и внимания не обращают.
Красавица помреж Лиза Скосырёва подкралась ко мне сзади и навалилась на мои плечи своей огромной тугой грудью.
– Ванюш, ты почему такой скучный сидишь? Такой прекрасный праздник!.. Тебе что, невесело?
– Очень весело… – сказал я и повернул голову. И тут с ужасом увидел, что у Лизы декольте до самого пупка… На празднество она пришла в строгом бежевом костюме, под цвет волос, минуту назад видел её в великолепном белом светском платье некой графини или княгини, какова она на картине, а теперь нелепое и несуразное платье – даже описывать неловко. У меня прямо дух захватило… от возмущения… Жена ведь рядом… Я испуганно глянул на Леру, а она равнодушно на нас с Лизой посмотрела и опять принялась что-то прагматично обсуждать с Аркашей Стылым.
Лиза – озорница ещё та! Всегда такая весёлая и живая. Любит, как говорится, включать наивную дурочку. Например, помнится, на улице к ней прицепились какие-то сектанты и для начала спросили: «Вы в Бога верите?» Лиза округлила глаза, полные недоумения и непонимания, и сама спросила: «А кто это?»
У