Попаданка по ошибке. Страшно-смешная магия обманутой жены. Лилия Викторовна ТимофееваЧитать онлайн книгу.
нянек много, будет в сытости и тепле. На суде в защиту твою выступлю.
Горничная подняла заплаканные глаза, благодарно взглянула на недавнюю соперницу. У меня немного отлегло от души. Жаль княгиню. Быть выданной еще подростком замуж за старика, а потом влюбиться в негодяя, кто же такой доле позавидует. Сочувствовала и глупой горничной. Надеялась, что поддержка княгини на суде поможет несчастной Глашке. Я считала: главный негодяй – Никита, вот его бы в кандалы да на каторгу! Но за порушенные жизни и разбитые сердца не предусмотрены наказания. Ни в прошлом, ни у нас, в 21 веке.
Вскоре тело князя увезли. Мы сели в брички и отправились в участки. По дороге я рассказала полицмейстеру то, что уже было интересно только профессионалам.
– Дело обстояло так, уважаемый Иван Никифорович. Пока княгиня была заграницей, Никита соблазнил Глашку. Напел девчонке о вечной любви, та поверила, даже с честью девичьей рассталась. А когда Наталья Потаповна вернулась, у них с конюхом амуры случились. Мало того, что бедная горничная умирала от ревности, так, вспомните, она подслушала разговор любовников о побеге. Получалось, коварная разлучница увезет любимого, а она останется без работы, крыши над головой и с младенцем. Вот тогда Глафира и решилась отравить хозяйку. Пусть она погибнет, но и та за все поплатится! Утром принесла кофе. В одну из кружек была подмешена убойная доза стрихнина. Поставила емкости с напитками так, чтобы с отравой оказалась перед княгиней. Но баре принялись ругаться. Наталья Потаповна вспылила и ушла. Лев Львович свой кофе выпил. Но, видимо, захотел еще. Взял вторую кружку. Отпил всего половину. Насытился или вкус не понравился, кто же теперь скажет! Но и половины отравы хватило. Стрихнин действует, в зависимости от дозы, от двадцати минут до суток. Судя по не очень обильной крови на халате, князь уже был мертв, когда получил пулю.
В участке полицмейстер сразу дал распоряжение выпустить из заключения педагогов. Когда училок привели, Иван Никифорович ринулся извиняться:
– Прошу прощения, любезнейшие госпожи… агентши! Что же вы сразу не представились, не сказали, что из сыскной полиции. Кричали, что в какой-то комедии принимать участие не желаете. Вот и пришлось вас арестовать для порядку. Хорошо, с вашего ведомства народ дополнительно прибыл. Вот Настя Петрович и тайный агент Максим Дмитриевич. Они и рассказали все.
…Директриса, информатичка и историчка таращились на нас во все глаза. Ирина Васильевна рявкнула:
– И давно ли ты, Левушкин, агентом стал! Что вообще происходит?! По какому праву нас, честных гражданок Российской федерации, заперли, более суток баландой да хлебом черным кормили! У меня муж-инвалид один остался. У Леночки медовый месяц. А у Светланы Федоровны вообще дети без присмотру! Я этого так не оставлю, президенту писать буду на вашу киностудию!
Я догадалась: педагоги так и не поняли, где очутились. Подошла, шепнула директору:
– Ирина Васильевна, успокойтесь. Позднее я все объясню.
Иван Никифорович мало что понял из пламенных речей директрисы. Догадался: агентша