Любой каприз за вашу душу. Нью-Йорк. Татьяна БогатыреваЧитать онлайн книгу.
простыню с меня попытались стянуть, но недостаточно убедительно. В смысле, я ее отвоевала, победно фыркнула – и под жизнерадостное ржание Кея таки пошла в ванную.
Глава 2. Миг в невесомости
Лос-Анжелес, вчера
Бонни
Четвертый литр отвратительного мятного чая подходил к концу, день – тоже, но не страдания Тома по подлой измене любимого мужчины. Он все ныл, и ныл, и жаловался, и снова ныл. А Бонни делал вид, что слушает, кивал и подливал мятного чая в надежде, что Тома наконец стошнит и он заткнется.
Том – эгоистичная zhopa. Не то чтобы раньше Бонни был не в курсе, но сегодня мистер Великий Режиссер превзошел сам себя. Такого количества стонов «никто меня не любит, не ценит, не понимает и шоколадику не дает» хватило бы на десять тонких и ранимых творческих личностей, причем на целый год. Бонни же все досталось разом, за каких-то несколько часов. К концу дня хотелось Тома пристрелить, из чистого милосердия, чтобы не страдал. Но не стрелять же режиссера и соавтора за месяц до премьеры! Тем более что посадят-то как за человека.
Все. Никогда больше никакой работы психотерапевтом по вызову! Ни-ког-да! Хочет zhopa топиться – пусть топится. Ощущение, словно бульдозер по тебе проехался, причем неоднократно. Единственное, что помогало Бонни сдержаться и не накостылять другу по шее (в чисто терапевтических целях!) – предвкушение вечерней встречи с мадонной. Хотя желание кого-нибудь убить никуда не делось. Но Тома убивать нельзя, нужна другая жертва. Самой подходящей был бы Энтони Вайнштейн. От его довольной физиономии на порванных фотках (Том рвал их на глазах у Бонни, показательно, со слезой и страстью) и тысячного по счету стенания о Единственной Великой Любви уже тошнило. Но лишаться капитана Фебюса за месяц до премьеры – еще глупее, чем режиссера.
Japona mat`! Почему именно Бонни приходится быть в этом дурдоме самым умным и уравновешенным? Бонни, между прочим, тоже творческая личность, ему положено истерить, кидаться табуретками и требовать обожания, трепета и шоколадику! А строить пациентов дурдома и не допускать побега особо опасных дебилов – дело помощника режиссера. Мисс Кофи. Какого черта он делает ее работу?
Уволить ее, уволить на хер!
– Ты меня совсем не слушаешь! – Том пустил очередную крокодилью слезу. – Даже тебе я не нужен…
– Нужен. Слушаю, – вздохнул Бонни.
Можно было, конечно, послать Тома и свалить домой, но эта zhopa запросто без присмотра опять ввяжется в приключения. И так вчера еле успели его вытащить. Или, того хуже, настолько поверит в собственные страдания, что выпадет из окна.
Нет уж. Придется дождаться Люси, она обещала сменить Бонни часов около пяти.
Какого черта Фил не дал ему телефона мисс Кофи? Трахает он ее, что ли?
Неприятная мысль. И дурацкая. Мисс Кофи влюблена в Бонни, как кошка, и вряд ли будет трахаться с Филом.
Вообще надо было уволить ее, когда выяснилось, что она – не мадонна. Слишком это оказалось досадно, Бонни сам не ожидал, что настолько. Конечно, она ему нравилась с самого начала. Было в ней что-то такое, неоднозначное.