Царица лукоморская. Ирина БоброваЧитать онлайн книгу.
степи, ностальгией мучаются, о былых грабежах да разбоях вспоминают.
Неспешно прошёл полями, мимо пруда к лесу вышел. Встал на опушке, по сторонам посмотрел – нет никого. К берёзе спиной прислонился, кору рукой потрогал – корявая. Хмыкнул: корявины, если присмотреться, точь в точь лицо Урюка Тельпека, хызрырского князя, напоминают.
«Да, смирными стали соседи, скучно даже. А куда им деваться? С Кызымкой моей шибко не поворуешь, не поозорничаешь», – подумал Вавила, а вслух посетовал:
– Э–эх, где вот носится Кызымка эта?
– Да тут где–то была, только что мимо пронеслась, да ужо поди полцарства проскакала, – раздался скрипучий голос сверху. Поднял голову царь и видит: Леший на дереве сидит, рядом Лешачиха. Леший лапы сучковатые выставил вперёд, на них моток ниток натянут, а супруга нитки в клубок сматывает. Вот если не знать, так можно подумать, что пряжу развесили сушиться. Леших от веток не отличишь, они хоть на берёзе, хоть на сосне, хоть на каком другом дереве притаиться могут.
– Вот ведь неуёмная, – вздохнул царь–батюшка, – в постели лежать надобно ей больше, сил перед рождением наследника набираться.
– А ты почём знаешь, что наследник у тебя будет? – проскрипел Леший. – А может, опять девка? Или, того интереснее, снова три, а то и четыре – крупным, так сказать, оптом?
– Тьфу на тебя, накаркаешь ещё! – Отмахнулся Вавила. – Волхв камни гадальные кидал, сказал – сын народится.
– А на что спорим, что дочь?
– А на что спорим, что сын?
– Да хватит вам, тоже мне, поперешные нашлись, – сердито прикрикнула Лешачиха. – Сын, дочь, какая разница? Кого Род даст, того и нянчить будем всем колхозом. Тоже мне, моду взяли, чуть что – сразу спорить!
– И то верно, – согласились спорщики, хорошо зная тяжёлый нрав и не менее тяжёлую лапу жены лесного хозяина.
Вавила нагнулся, травинку сорвал, сунул в рот и пожевал задумчиво. Мысли его вокруг забот государственных вертелись. Посмотрел он на леших, да и говорит:
– Я вот что думаю, Леший, как бы мне послов иноземных в страх ввергнуть, да чем бы удивить?
– А что думать? Привези их в лес, брось на денёк–другой, а я попужаю. И сам развлекусь, и для государства польза – забоятся войнами на Лукоморье идти. А ежели, сдуру, и пойдут войной иноземцы, то в лес точно не сунутся, а нашим партизанить потом вольготно будет.
– Ну, просто ума палата, – сердито проворчала Лешачиха. – Ты у нас, давай, ещё парк ужасов в лесу устрой… – скривилась она, мотая клубок. – А Водяной, соответственно, аквапарк сооружать кинется… А у Кощея, во дворце хрустальном для полной комплектации комнату смеха организуйте…
– Почему это комнату смеха? – хором спросили Леший и Вавила.
– А потому, что ваши иноземцы, как сквозь стены хрустальные рожу Кощееву узрят, особливо, то выражение, с каким он на змеёныша смотрит, так со смеху помрут. А уж как змея вашего головастого увидят, когда