Рассказы из пиалы (сборник). Андрей ВолосЧитать онлайн книгу.
грузовик, и бабаи сгребали с него новую порцию. Попадавшиеся изредка глыбы антрацита мы кололи на части – в них можно было встретить тяжелые, размером с алтын, клубничные стяжения золотого пирита.
Так вот, на этом самом месте я нашел два стеклянных осколка.
Они лежали, припорошенные пылью, невзрачные, как самые обыкновенные стекляшки. Однако когда я вытер их о штаны, а потом облизал, в них проявились свойства бриллиантов. Тонкие грани сверкали, ломая свет на ребрах, внутренность стекла радужно переливалась и сияла. Сквозь один из них было кое-что видно: мир представал исковерканный, разбитый на трудно разъяснимую совокупность цветных пятен. Сквозь второй нельзя было даже понять, куда смотришь – на зеленое дерево или на желтый дом, – но искрился он ярче. В общем, это было ценное приобретение.
Целый день я наслаждался ими, разглядывал и хвастал, а вечером, беззастенчиво польстившись на чужое, сменял на спицу от взрослого велосипеда. И начались мучения.
Теперь в чужих руках играли мои сокровища, а я ходил с ненужной мне велосипедной спицей и мечтал об обратной мене. «Нещитово ведь…» – говорил я, пытаясь пронять Валерку своей бедой. «А-а-а! – бездушно ехидничал Валерка. – Сам менялся, а сам теперь говорит! Щитово!»
В сердцах я погнул спицу, ставшую мне в такую цену, и побрел домой. Не было у меня сил смотреть, как мои друзья, завидуя противному Валере, копаются в пыли и с криком «Нашел!» показывают друг другу какие-то жалкие, смехотворно мутные стеклышки, не идущие ни в какое сравнение с моими, так глупо утраченными, бриллиантами. Дело было в стекле: мои-то были из зеркального – из того, что идет на витрины.
Спал я плохо: сначала все горевал, а среди ночи понял, что нужно делать, и не мог дождаться утра. Ни свет ни заря я понесся на соседнюю стройку. Я нашел здоровущий кусок зеркального стекла. Я сел в тенек, положил перед собой камень, взял в руку какую-то железяку. Тюк! – стекло бьется, и в руках у меня – маленький бриллиант. Я уже не зависел от случая. Я мог сделать их больше или меньше, и так наловчился оббивать грани, что невозможно было отвести глаз! Злорадно веселясь, я битых два часа крушил стекло. Горка ценностей росла. Я насыпал полные карманы бриллиантов, самый плохой из которых был во сто крат лучше первых двух вместе взятых. Представляя, какой сейчас произведу фурор, как будут меня просить и умолять, как начнет подлизываться ехидный Валерка, как я широким жестом подарю ему пару-другую своих камней и, чтоб совсем уж убить, верну ему его паршивую спицу, я, посвистывая, направился во двор…
Общество я застал все в той же позиции – сунув головы в пыль как страусы, они, охваченные повальной эпидемией, добывали себе бесполезные стеклышки.
– Эй! – закричал я, горделиво выворачивая карманы.
– Ух ты! – сказал Пашка и бросил в пыль все, что у него было.
– Ух ты! – сказал Олежек и тоже отошел, кинув свои ценности.
– Ух ты… – сказал и ехидный Валерка, но не доставил мне