Мы здесь живем. В 3-х томах. Том 2. Анатолий МарченкоЧитать онлайн книгу.
Мне не пришлось напоминать о рукописи, я только назвал свою фамилию, и она, отложив свои дела, велела обождать «одну минутку». Сама же быстро скрылась в кабинете с табличкой «Главный редактор». Вышла она очень скоро и попросила меня войти. За столом сидел исполняющий обязанности главного редактора Горбачев. Пригласив присесть, он сказал, что сейчас зайдет еще один «наш товарищ» и тогда поговорим. «Товарищ» не заставил себя долго ждать. Горбачев представил его и назвал фамилию – Андреев. Они стали расспрашивать меня о том, первое ли это мое произведение или я писал и раньше что-нибудь. Потом пошли другие вопросы: «Вы давали кому-нибудь еще кроме нашей редакции читать свою рукопись?» На этот вопрос я ответил, что да, давал. Тогда последовал следующий вопрос: «А кому вы давали?» На это я ответил, что такие вопросы обычно задают на следствии, а я пока что в кабинете у главного редактора. Мне стали вежливо объяснять, что их это интересует, поскольку интересно знать мнение не только свое, но и других. Мне было задано еще несколько вопросов, суть которых сводилась к тому, чтобы я хотя бы сказал им, литераторам-профессионалам я давал читать рукопись или просто своим знакомым. Мой ответ на это был приблизительно таков: среди моих первых читателей были и литераторы-профессионалы. Услышав это, мои собеседники стали допытываться от меня имен этих профессионалов. На это я категорически отказался отвечать. Тогда меня попробовали пристыдить тем, что вот, мол, приходите в редакцию с рукописью, а отвечать на вопросы не желаете. Пришлось сказать прямо, что я не хочу называть имен, потому что прекрасно понимаю характер своего произведения и могу предвидеть последствия. «А откуда вы знаете, какие могут быть последствия?» – «Да хотя бы оттуда, что за мной уже ходят по пятам типы в штатском и преследуют всюду на машинах». При этих моих словах оба мои собеседника переглянулись. «И эти преследования начались именно после того, как я передал вам свою рукопись». Так оно и было на самом деле. У меня и сейчас сохранилось убеждение, что именно эта редакция информировала КГБ о рукописи.
В конце концов я заявил, что готов говорить по существу, но категорически отказываюсь разговаривать в духе где, кому, сколько и т. д. Когда они выспрашивали у меня, кому я еще давал читать рукопись, то они при этом как профессионалы-следователи уличили меня в том, что им я отдал всего лишь третий или четвертый экземпляр, и при этом спросили: «У вас остались еще экземпляры или вы их все раздали?»
Я их прекрасно понимал и стал наседать с требованием ответить по существу. Горбачев стал говорить, что рукопись они дали на рецензию кому-то, этот кто-то прочитал, и рецензия уже готова. Тогда я спросил имя рецензента. «Простите, – развел руками Горбачев, вежливо улыбаясь, – это наша тайна, и мы не обязаны называть фамилии рецензентов. Таково правило работы редакции». Я так и до сих пор не знаю, правда это или нет.
Тогда я потребовал, чтобы мне вернули рукопись. Тот же Горбачев ответил, что рукопись они передали в Правление Союза писателей. Там с нею ознакомились, и