Метафизика памяти. В. Д. ГубинЧитать онлайн книгу.

продукт, она может возникнуть из физических и психических отношений, а может и не возникнуть, поскольку у огромного большинства живущих любви нет и никогда не было. Никакими прямыми причинами ее вызвать нельзя. В. Соловьев писал, что любовь для человека, что разум для животного – только смутно брезжащая возможность. Вся художественная литература (написанная мужчинами) – это попытка описать ту невстреченную женщину и ту несостоявшуюся любовь, которую нельзя найти и удержать в каких-либо мирских бытовых условиях.

Смерти тоже непосредственно нет для любого человека, это всегда смерть другого, я могу знать о ней только косвенно, поскольку это не моя смерть. Этой своей косвенностью, неуловимостью она и ужасает. И вся наша жизнь – только подготовка к смерти, с которой мы так никогда впрямую и не сталкиваемся. И в этом смысле любовь и смерть даны только косвенно.

…Любовь может длиться только как подготовка своего исчезновения, как подражание разрыву. Когда мы воображаем, что нам хватит жизни на то, чтобы увидеть собственными глазами, что произойдет с теми, кого мы потеряли – это-то и является состоянием любви как смерти[15].

Косвенным образом мы видим, слышим и понимаем. Например, мы видим не глазами. Глаз не дух, это материальный орган. Он не способен без моего воображения дистанцироваться от мира. Он видит только впрямую. Но с помощью мысли он может видеть косвенно, косить, видеть то, что глазу как физиологическому органу не дано. Но видеть косвенно – значит видеть самое главное, значит вообще видеть. «Так что нельзя сказать, что человек видит, поскольку он есть Дух, или что он есть Дух, поскольку видит: видеть так, как видит человек, и быть Духом – это синонимы»[16].

То же и с памятью, мы можем что-то вспомнить, усиливаясь, и вспомним, если нам повезет. Никакие механизмы запоминания, никакая мнемотехника не поможет, если речь идет о метафизической основе памяти, если стоит вопрос о том, как вообще возможна память? И рассуждать о метафизике памяти мы можем только косвенно. Что есть в нашей памяти такого, о чем мы можем говорить прямо: о том, что обладаю несколькими миллиардами нейронов, способных вместить в мою голову всю информацию о Вселенной? Но что мне до этих миллиардов, если я никак не могу в нужный момент вспомнить имя-отчество нашего проректора по хозяйственной работе?

Человек, как косвенное существо, ничего не хочет видеть или принимать всерьез как нечто окончательное и устоявшееся, во всем ищет намеки, полутона, нюансы, твердо веря в то, что «черт прячется в деталях». Он, как правило, уверен: все, что он делает, – это только косвенные свидетельства того главного дела, которое у него пока не получается и, возможно, никогда не получится[17]. Любовь, смерть, совесть, счастье, память как будто бы существуют только в параллельных мирах, они даны лишь косвенно.

Складывается впечатление, что сам человек как таковой – лишь косвенный продукт Божьего замысла о себе, что он – Великое обещание; обещает, но никогда не реализуется полностью ни в

Скачать книгу

15

Делез Ж. Марсель Пруст и знаки. СПб., 1999. С. 44.

16

Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. СПб., 1999. С. 184. «Косвенным зрением, – писал П. Флоренский, – иногда улавливаешь такие подробности и оттенки, которые недоступны взору прямому: между прочим – услышишь часто главнейшее; со звуками смеха порою прорывается такая тайна души, которая не обнаружит себя ни на какой исповеди; в бесконечно милых метафизически-родных складках или поворотах церковных песнопений прозвучит нередко такая абсолютность смысла, достаточно подчеркнуть которую не сумеет ни один догматист. Так и в философской системе блеснет часто такой глубокий мотив к ее принятию или отвержению ее, такой луч жизни и улыбка постижения, которые не выразишь ни пером, ни словом. Блеснет же обычно в какой-нибудь подробности, в сочинении нескольких слов, в придаточном, так сказать, предложении, чаще же всего – просто в отдельном термине. И блеснувшее это – часто не только ново, неожиданно и нечаянно, но даже противоречит прямым формальным заявлениям автора системы: однако будучи в формальном противоречии с ними, одно только и объясняет их, в их совокупности. Непреодолимая уверенность охватывает исследователя, что найдены корни мысли…» (Флоренский П.А. Философия культа // Богослов. тр. № 17. 1977. С. 121).

17

«…Всегда останется нечто, – размышлял над этой проблемой Ф.Н. Достоевский, – что ни за что не захочет выйти из-под вашего черепа и останется при вас навеки; с тем вы и умрете, не передав никому, может быть, самого-то главного из вашей идеи» (Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т. М., 1973. Т. 8. С. 328).