ОСВОД. Челюсти судьбы. Виктор ТочиновЧитать онлайн книгу.
выращивать грибы; пункт два: не транслировать записи с ночных каналов для взрослых днем на телевизионные приемники Спасовской средней школы; пункт три…
Список оказался длинным, аж из семнадцати пунктов. Когда он отзвучал, я поинтересовался у Рады:
– Вспомнила? Что скажешь?
– Скажу, что прав папенька: часы с кукушкой – диаволово творение. Правильные люди время днем по солнышку поймут, а ночью спать ложатся.
– Это кто тут «часы с кукушкой»?! – проскрежетала Дана так, что оставалось лишь радоваться отсутствию у нее рук, позволивших бы вцепиться Раде в волосы.
– Брейк, девушки! – вмешался я. – У вас разные весовые категории! Ну так что, гражданочка Хомякова… Нехорошо нарушать обещанное.
– Что-то я ни одного «ку-ку» ни про плотину, ни про акулу не услышала…
– Да-а-а? А пункт семь? Не использовать паранормальные способности для неспровоцированного нанесения физических и моральных увечий мирным гражданам? Как по мне, так это точнехонько про вчерашнее.
– А кто там был мирный? Сами напросились. Сами спровоцировали. Хамили, Мелкого чуть не сожрали…
– Та-а-ак… А вот с этого момента рассказывай с подробностями.
Каннибализм в Гатчинском районе Ленобласти? Только этого нам не хватает сейчас для полного счастья. Свяжешься с Хомяковыми, вечно во что-то этакое вляпаешься, недаром босс их за версту обходит…
– А что рассказывать? Поехали, покажу, быстрее будет…
И она приладилась снова залезть на свою тарахтелку.
– Нет уж, поехали на моей, – остановил я Раду. – Тогда действительно будет быстрее и доедем с гарантией.
Вчера второпях я не стал выяснять, какими снастями промышляли на плотине рыболовы. Сегодня выяснилось, что ловят они не удочками. Вниз, к поверхности Ижоры, уходили три толстые веревки, привязанные наверху к парапету. Временами то один, то другой рыбак резко дергал за веревку – тогда из воды поднимался большой, метра два в диаметре, обруч, обтянутый сетью. Иногда снасть оказывалась пустой, но чаще там трепыхались крупные серебристые рыбины, по три-четыре разом. Их сноровисто били по головам деревянными колотушками – трепыхания прекращались, и добыча оправлялась в мешок. Время от времени подходили покупатели, расплачивались кто деньгами, кто водкой, забирали часть улова.
– Эти штуки называются «парашюты», – пояснила Рада; мы с ней на плотину не пошли, наблюдали издалека, с берега. – Всего три осталось, а вчера сплошняком стояли, но я им пообрывала да попортила. Всю ведь рыбу выбивают, подчистую. Она на нерест идет, в плотину упирается, ну и крутится здесь, пока всю не выловят. Сейчас язей берут, а позже лещи пойдут, щуки… А форель уже и не ходит, ее и раньше мало было, а эти «парашютисты» остатки выгребли…
– Понятно… А ты, значит, охраняла мать-природу таким вот замечательным способом. Рыба спасена, месячный план травмпункта в Коммунаре выполнен за день, всем хорошо, все в шоколаде. Но я не понял главного: кто и как собирался сожрать Мелкого?
– Так они ж и собирались!
– Хм…
– Он