Рота. Андрей КонстантиновЧитать онлайн книгу.
такая деревня хуевая! – рявкнул Примаков. – Большие Говнищи – твоя деревня… Все, Панкевич, сгинь с глаз долой, не могу я больше тебя видеть…
«Реабилитировался» Панкевич в глазах Примакова, впрочем, в тот же день. Случай помог…
…На вечернем построении взвода бойцы смотрели на Рыдлевку сочувственно – все, конечно, уже знали, что «старлей влетел с Примусовым телефоном». Панкевич крепился, говорил про завтрашний важный «выезд».
Тут Тунгус и «обрадовал»:
– Товарищ старший лейтенант, а рядовой Коняев не может на «выезд». У него понос.
– Ага, – подал голос Маугли. – И засос. К югу от восточного глаза – по самый ящур.
Все тихонько заржали. Не смеялся только Веселый. Это он саданул в глаз Конюху, которого подозревал в краже фотографий для дембельского альбома. А надо сказать, что такие фотки – вещь серьезная. Нет фоток – так вроде и не служил солдат. А сфоткаться удается не часто – и пленок нет, и с проявкой проблема… Поэтому снимки все больше групповые. Вот потому их и таскают друг у друга.
Рыдлевка всмотрелся в лицо Коняева:
– Понятно… Николаев – кто его?
Коняев молчал. Тунгус пожал плечами:
– Не знаю… Упал…
Маугли хрюкнул и добавил с кавказским акцентом:
– …очнулся – гипс, палата, клизма, горшок.
Все снова заржали, и тут Коняев отчаянно спросил:
– Товарищ старший лейтенант! Вы у Родионенко фотки не брали?
– Какие, на хер, фотки?!
– Ну все, кроме домашних? Там с журналистом этим из телевизора, с бабами, с арбузами на базаре…
– Коняев… кто тебя?
– Никто… Зацепился.
– Хомутом, – добавил Маугли. – И упал в овес.
– По самую попону, – добавил Ара.
Все зашлись в хохоте. Панкевич скомандовал:
– Смирно!
Смешки смолкли. Рыдлевка оскалил зубы:
– Ара, хочешь Арарат посмотреть? Еще слово, и я тебя за ухо подросту! Тебя и Мургалова! Что, хотите еще на выезде передраться?! Духи мигом мозги вправят! Николаев, почему опять сегодня в палатке курили? Сегодня курите, завтра ссать начнете…
Тунгус, стоя по стойке смирно, ел глазами офицера, но спросил снова:
– Товарищ старший лейтенант, разрешите вопрос? Дело-то серьезное… Правда, вы у Родионенки фотки не брали?
Сержант спрашивал не просто так. Все во взводе знали, что у старлея после контузии иной раз память «глючит».
Панкевич засопел, почти как Примаков:
– Брал, но отдал… Кажется… потом посмотрю.
И вот тут со стороны часового от рыдлевского взвода ударили выстрелы. Из своей палатки выскочил ротный и заорал:
– Кто там, японский городовой, стреляет? Я щас кому-то постреляю!.. Панкевич – твои уроды?!
А взводный уже несся на выстрелы – чуть ли не со всем