Ничья его девочка. Ульяна Павловна СоболеваЧитать онлайн книгу.
по обе стороны от меня даже не шевелились и на меня вообще не смотрели. Сидят на полном морозе. Я попыталась пнуть каждого по очереди локтями, но им было совершенно по фиг и на это. Ублюдки связали мне руки сзади рукавами моей же куртки, и теперь я сидела, как псих в робе. Связали, потому что я царапалась и норовила выколоть кому-то глаз. С удовлетворением посмотрела на три ссадины на щеке борова. Так тебе и надо, урод, жаль, у меня когти не ядовитые, а то б воспалилось, но надеюсь, что достаточно грязные. Посмотрела на дорогу в лобовом стекле, и стало еще страшнее, какая-то местность с частными домами и недостроем. Все, Сенька, тут тебя и похоронят, и могилы родителей ты никогда не найдешь. Так и будешь валяться в безымянной ямке, и тебя сожрут черви. От мысли об этом что-то закопошилось в желудке и начало тошнить. Я ужасно боялась насекомых и червей в том числе.
– Куда вы меня везете, придурки? Меня искать будут. Ясно? Вашему мэру потом не поздоровится. Может, его вообще педофилом сочтут и судить будут. Вы подумайте, как это серьезно. Вы без работы останетесь, сопьетесь, будете бомжами. Отпуститееееее! Сволочииии!
Ноль эмоций. Вот же ж уроды. Я начала орать еще громче, чтоб заставить их просто меня выкинуть, но вместо этого красномордый надавил мне на щеки и засунул мне в рот мою же шапку. Лучше б молчала. Эту шапку последний раз лет сто назад стирали. Мне ее Славка подарил незадолго до своей смерти. И я нарочно ее в стирку не отдавала. Вот теперь буду жевать грязь и пыль. Это боров точно за бомжей разозлился. Мы приехали довольно быстро в какой-то недострой с двором, заваленным мусором и огромными кусками пенопласта, белые шарики разнесло по земле, и казалось, что именно здесь выпал снег. Представила себе, как он орошается моей кровью и становится красного цвета. Точно. Вот здесь они меня убьют, потом во дворике прикопают. Я мычала от страха, потом успокоилась, увидев, что машина проехала через двор и выехала на другую дорогу. Черт. Так можно и заикой стать.
Мы въехали на территорию каких-то невозможно крутых особняков, на которые и смотреть было страшно, не то что представлять себя внутри них. В таких живут обычно маньяки и замуровывают свои жертвы в стены. Да, да, да, у меня прекрасное воображение, и я хочу быть писателем. Если доживу. Но и снова мимо, джип понесся дальше и затормозил возле шашлычной на проселочной дороге. Мои следующие мысли вообще полный треш и хардкор, я их даже проговаривать вслух не стану. Меня в холодный пот бросило, и я мысленно начала вспоминать молитву, которой меня учила баба Дуся, наша уборщица. Но вспомнить так ничего и не смогла.
Из машины меня достали за шиворот и буквально отнесли внутрь здания, пронесли мимо деревянных столов, в какое-то отдельное помещение, посадили на стул и придавили к спинке руками. Ну вот и все. Сейчас свяжут и будут резать на шашлык. Я зажмурилась так сильно, что перед глазами начали расходиться круги.
– Не надо со мной ничего делать. Пожалуйста. Я так ляпнула. Я же ребенок. Никому ничего плохого не сделала. Отпустите меня!
– Армен, принеси мне вина и мясо, как обычно. Ты знаешь.
Голос… я слышала его всего лишь