Красная ойкумена. Борис АлексеевЧитать онлайн книгу.
за другим подходят к микрофону депутаты Верховного Совета и какие-то люди в военной форме. Все что-то кричат, грозят Ельцину то автоматом Калашникова, то просто кулаком. Под балконом внизу стоит сосредоточенная толпа людей. Они не вслушиваются в речи говорящих, просто стоят, о чём-то думают и через некоторое время расходятся по баррикадам. Их место занимают другие. Те, другие тоже недолго внимают микрофонной трескотне и тоже расходятся на свои боевые дежурства, размышляя о чём-то более важном, чем воинственные речи депутатов и старших офицеров.
Настоящие разговоры вспыхивают именно на баррикадах. Кто знал, что через несколько дней этот ощетинившийся самострой рухнет поплывёт, тая в горячем море человеческой крови? Его «архитектурные» фрагменты, раздавленные гусеницами БТРов, унесёт прочь безжалостный ветер истории… Но сейчас сладкий привкус великой картины Делакруа «Свобода на баррикадах» и ароматный женин чаёк из термоса очень располагали к умному и деликатному единомыслию с собеседником.
Добровольческий полк защитников Белого дома, как древний полк Игоря Святославича, наверное, не имел ни единого шанса победить, но в его сопротивлении (российское будущее это наверняка подтвердит) и заключалась его Победа! Жертва «Игоря со товарищи» оказалась предтечей освободительного Куликова сражения. Как повлияют события 1993-го года на ход русской истории, мы с вами знать не можем. Это откроется другим, позже.
Я набираю в Яндексе «полк Игоря, картинки» и получаю… восемнадцать тысяч изображений! Тут и репродукции живописных картин сражения, и русские иконы, и десантура Псковской дивизии, и рязанские штурмовики, и русская Ярославна, оплакивающая мёртвого военкома-мужа… Пробирает!..
…Шли, вернее, тянулись дни осадного положения «Хазбулатова войска». Я умышленно поставил кавычки, потому что все начальники Белого дома: и Руслан Имранович, и усатый генерал Руцкой, и все прочие генерал-депутаты – производили, мягко говоря, удручающее впечатление на собравшееся ополчение. Среди выступавших у микрофона мне запомнился один плачущий генерал. Он говорил в толпу буквально следующее: «Умоляю вас, не расходитесь, пока вы здесь – штурма не будет!»
Такие выступления удручали собравшихся, но анархию не провоцировали. Люди внутренним чутьём понимали: лучше плохой командир, чем никакой.
Власти города обнесли Белый дом по периметру спиралью Бруно (мерзкая коварная штука) и выставили караулы. У защитников появилось новое дело: искать в оцеплении прорехи и доставлять на баррикады еду и воду.
Ото дня ко дню напряжение нарастало. По Москве шли стихийные митинги. Милиция и приданные войска разгоняли собравшихся. Люди разбегались и на ходу договаривались о месте следующей встречи. Менты орудовали дубинками. Помню, я испытал шок, когда впервые увидел молоденького милиционерика с дубинкой в руке. «Это что, – подумал я, – для человека? Да как же он посмеет замахнуться?!.»