Три недели с моим братом. Николас СпарксЧитать онлайн книгу.
солгал я.
Сестра подошла и села на кровать. Ее длинные светлые волосы были разделены пробором посредине, белая кожа пестрела веснушками – Дана походила на Джен Брейди из сериала «Семейка Брейди».
– Живот болит?
– Нет.
– Ты еще злишься на Мику?
– Нет. Мне теперь на него наплевать.
– Ого.
– Он ведь на меня внимания не обращает, так?
– Так.
– И мама тоже.
– Нет, мама тебя любит.
– Она волновалась обо мне, когда я убежал?
– Нет, она знала, что с тобой ничего не случится. Но она тебя любит.
Мои плечи опустились.
– Никто меня не любит.
– Я тебя люблю.
Я был не в настроении слушать сестру.
– Вот уж спасибо.
– Но я не за этим пришла. То есть, я не это хотела тебе сказать.
– Я же сказал, что не хочу есть!
– И не это тоже.
– Тогда зачем ты пришла?
Она обняла меня за плечи.
– Я пришла сказать, что буду рада стать твоим лучшим другом, раз уж Мика больше не хочет с тобой дружить.
– Мне не нужен друг.
– Как скажешь.
Я со вздохом обвел взглядом комнату.
– Хочешь поиграть в «Джонни Веста»?
– Да! – Сестра улыбнулась.
Следующие два месяца Мика играл со своими друзьями, а я проводили время с Даной, хотя это было не так увлекательно, как с Микой. Дана не хотела прыгать с деревьев, зато с ней было удивительно легко ладить. Иной раз я бывал с ней слишком груб, и она плакала, а я просил не рассказывать об этом маме. Но она все равно рассказывала. Дана говорила маме обо всем, и пусть она не хотела навлечь на меня неприятности, мне все равно приходилось выполнять дополнительную работу по дому под хмурым взглядом мамы.
Без отца и его угрозы постоянной «повышенной боеготовности» мой брат начал пробовать на прочность границы дозволенного. Он задерживался дольше допустимого, чаще дразнил меня, перечил маме и вообще в девять лет начал себя вести как самый настоящий подросток.
Маме приходилось нелегко. Ей тогда было тридцать лет, она работала целый день и не нуждалась в дополнительных неприятностях от нашей троицы – хватало постоянных и допустимых. Она стала строже к Мике, а тот начал вести себя еще хуже, однако в девять лет он, конечно, не мог противостоять маме. Она пользовалась политикой кнута и пряника умело, как самурай своим мечом. Она могла сказать: «Я тебя родила, и уж будь уверен, смогу и прибить», а вскоре смягчиться и распахнуть руки для объятий.
Ее взгляды на родственные отношения тоже не поменялись. Маме нравилось, что я и Дана теперь больше общаемся, но вот изменившиеся отношения между мной и Микой ее не радовали. Некоторые родители сочли бы соперничество братьев преходящим явлением и оставили все как есть; только мама не собиралась с ним мириться.
– Вы трое родня, так что ведите себя хорошо, – твердила она. Или: – Друзья приходят и уходят, а братья и сестры всегда остаются.
Мы