Ответная операция. Василий АрдаматскийЧитать онлайн книгу.
крепко пожимая руку Рычагову. – Я не люблю объявлять сумму, не зная слагаемых. Хо-хо-хо!
Стиссен рассмеялся, как умеют смеяться в обществе только американцы, – в полный голос, никого не стесняясь. Затем он сел и, не обращая никакого внимания на присутствующих французов, принялся бесцеремонно рассматривать Рычагова.
– Что вы так смотрите на меня? – засмеялся Рычагов. – Я ведь не продаюсь.
– Хо-хо-хо! Неплохо сказано! Смотрю из чистого любопытства. Человек как человек, а приехал из страны, в существование которой я, честное слово, не верю. Хо-хо-хо! Я дважды пролетал над вашей Бельгией и каждый раз просил летчиков показать мне, где эта таинственная держава. И каждый раз летчики говорили: «Рассмотреть Бельгию с воздуха невозможно – она проскакивает под крылом, как площадка для бейсбола». Хо-хо-хо! Неплохо сказано, а, французы?
– Да, мы – маленькая страна, мы – маленький народ, – грустно произнес Рычагов.
– А ты не вешай нос! – вдруг перешел на «ты» Стиссен. – Вон Британия такой же шиллинг, как твоя Бельгия, а посмотри, как они нос задирают! Учись, бельгиец! Хо-хо-хо!
– Стиссен, бельгийцу нужна хоть маленькая сенсация, – сказал один из французов. – Может быть, имеете что-нибудь лишнее?
– Бельгиец ставит коньяк, – добавил другой журналист.
– Что же, может быть разговор, – сказал Отто Стиссен, и тотчас глаза его влажно заблестели, выдавая главную страстишку Дырявой Копилки.
Французы выпили по рюмке коньяка, попрощались и, сославшись на неотложные дела, ушли.
– Ну, так что же тебя интересует? – спросил Стиссен.
– Все. Моя газета горит. Шеф сказал: «Поезжай в Берлин, пришли хоть что-нибудь остренькое».
– Это не так просто делается. – Стиссен опрокинул подряд две рюмки коньяка. – А ты сработай, как наши. Сочини что-нибудь сам. Ну, там… Ганс Шнейдер, перебежавший от коммунистов в западный мир демократии, рассказал вашему корреспонденту, и… пошло, пошло! Валяй что хочешь… (Опрокинута еще одна рюмка коньяка.) Хо-хо-хо! Здорово можно накрутить! Или – про красный террор. Как это называется?.. Да! Колыма! Да, именно Колыма! Словечко-то какое! Хо-хо-хо! Чудом бежавший из Колымы немецкий военнопленный икс, игрек, зет рассказал вашему корреспонденту… хо-хо! Такого можно навертеть, что читательницы старше сорока лет будут валяться в обмороке. Хо-хо-хо! (Опрокинута еще одна рюмка.) А в общем, это ерунда. Уже надоело. Сенсация должна быть как острый нож, с разбегу вбитый читателю под ребро. Хо-хо-хо!
Рычагов не без удивления наблюдал, как на его глазах менялся Стиссен. Весь он как-то сразу осунулся и оплыл. Только глазки, бойкие, маленькие, вдруг зажглись, оживились, стали жадными, ищущими. Стиссену было лет сорок пять, но он уже изрядно облысел. Когда-то его лицо, наверно, было красивым, а теперь, став дряблым, все в бесчисленных склеротических жилках, увенчанное крупным багровым носом, оно было неприятным, отталкивающим.
– Бельгия, закажи еще бутылочку! Я, может быть, все-таки выгребу для тебя что-нибудь из своих карманов.
Отто Стиссен выпил еще полбутылки коньяку, и Рычагов с интересом наблюдал за дальнейшими изменениями