Письма и дневники. Книга вторая. Терентiй ТравнiкъЧитать онлайн книгу.
точнее, перешел во второй класс. Был четверг, моя бабушка красила яйца, а наша соседка, очень набожная женщина, Клавдия Львовна, пекла куличи. Дом утопал в весеннем солнце и постепенно наполнялся ароматом свежей выпечки. Сам же воскресный день мне не запомнился, но в памяти осталось то, как христосовались – видимо, потому что это было для меня тогда необычным. Почему-то я очень стеснялся и смущался, а бабушки смеялись и подбадривали меня и всех нас, детей нашего старого доброго дома.
Так и жили, по-простому. Время летело, но Пасха была и оставалась в нашей семье. Моя осведомлённость в этих вопросах, пусть и небольшая, всегда вызывала интерес у одноклассников. Время тогда было атеистическое, и нередко, уже в старших классах, девчонки надо мной подтрунивали на Светлой неделе: «Игорь, давай-ка иди к нам христосоваться!» И я опять краснел и очень смущался. Позже, когда я подвизался в православной гимназии, паломничал по монастырям, участвовал в богослужениях то чтецом, а то и алтарником, многое стало понятным, естественным и простым. Вот и сегодня больше всего думается о простоте. Ушли былые заботы о куличах, цвете яиц и толщине свечей, утихли, с обретением знаний, обсуждения основ и канонов церковной жизни, но осталось главное – простая радость и тишина в душе. Пишу, а на подоконник тем временем села синичка и тихонько дзинькнула… Я посмотрел на неё. Птица наклонила головку и в ответ как-то по-особому тепло взглянула на меня. Мне даже показалось, что синичка при этом улыбнулась. И тут она опять дзинькнула и, слегка подпрыгнув, улетела. «Воистину Воскресе…», – прошептал я ей вслед, и это получилось как-то само собой. И мне опять вспомнились те далёкие годы детства, и я улыбнулся.
По велицей милости твоей
Иногда это случается, и тогда я ликую и плачу, молчу и теряю всякое самообладание… Я не знаю чего-либо большего, что происходило когда-нибудь со мной, ибо это настолько глубоко, настолько искренно, что всякое слово, сказанное вослед остаётся только эхом охватывающих меня в этот момент переживаний. Иногда это случается, и оно происходит внезапно, оно может начаться в любое время и в любом месте. Оно много больше, чем могла бы позволить себе моя душа, если бы я просто этого захотел. Иногда это случается, и я понимаю, что это любовь – бесконечно прекрасная любовь ко Христу. Каким-то удивительным образом душа зрит и различает Его красоту, Его глубочайшую мудрость и простоту, Его безупречную правду и естественность, и тогда я ничего не могу с собой сделать – меня охватывает чувство, которое можно определить только, как боль, но эта боль совсем иная, эта боль до невозможности сладкая, исполненная высочайшей нежности и благодарности, на которые я только способен. Это боль любящего до самозабвения сердца. И тогда я понимаю, что живу, живу по-настоящему, живу сейчас и живу так, как должен был бы жить всякую минуту своей жизни, всякое её мгновение и от этого становится ещё больнее, больнее и слаще, и даже нахлынувшие слёзы не спасают