Преступник номер один. Уинстон Черчилль перед судом истории. Александр Никитич СевастьяновЧитать онлайн книгу.
акты террора против британцев (12). На чьей же стороне в действительности был влиятельный политик, которого все по сей день считают защитником интересов Великобритании? Более подробный разговор об этом впереди, он не оставит у читателя и тени сомнений [12 – Здесь замечу только, что среди убитых еврейскими террористами был даже министр-резидент Великобритании в Каире и личный друг Черчилля лорд Мойн. Однако, подчеркивает Гилберт, «как ни раздражен и огорчен был Черчилль убийством Мойна, это убийство не поколебало его глубинной симпатии к сионистам» (284).].
Кто был для Черчилля своим, а кто чужим? Парадоксально, но свою собственную идентичность политик сам определял порой довольно неожиданно и своеобразно. Однажды он заявил подчиненному ему фельдмаршалу сэру Уильяму Слиму, главе генерального штаба: «Фельдмаршал, посылая вас в Египет, я хочу сделать совершенно ясным одно обстоятельство: сам я сионист, и я хочу, чтобы вы исходили в своих действиях из этого» (354—355). Хорошая инструкция представителю военной мощи Британии от британского премьер-министра, не правда ли?
Подобные признания делались им не раз и не случайно. Весной 1946 года Черчилль находился в Соединенных Штатах. 18 марта он был почетным гостем на обеде, данном Бернардом Барухом в Нью-Йорке [13 – Б. Барух – влиятельный американский финансист и политик еврейского происхождения. Во время Первой мировой войны стал главой Военно-промышленного комитета и сыграл ключевую роль в переориентировании американской промышленности на военные нужды. Затем был личным экономическим советником президента Т. В. Вильсона, после чего оставался неизменным спутником президентов Гардинга, Гувера, Рузвельта и Трумэна. Занимался преимущественно вооружениями, атомной бомбой в том числе.]. Один из присутствующих, видный экономист Элиша Фридман, на следующий день написал Черчиллю: «Вы глубоко тронули меня, сказав, что вы – сионист» (308). Возвращаясь из Соединенных Штатов на борту лайнера «Куин Мэри» и знакомясь со списком пассажиров, Черчилль узнал, что на борту находится Барнет Дженнер, с которым он двадцать лет назад работал в комитете в поддержку сионизма в палате общин. Он пригласил Дженнера на чашку кофе в свою каюту, и первыми его словами при встрече были: «Я – сионист» (349)…
Наконец, в ходе официального визита в США во время своего второго премьерства летом 1954 года, отвечая на вопросы корреспондента на пресс-конференции, Черчилль вновь заявил: «Я – сионист».
Вот так манера представляться! Никто Черчилля за язык не тянул, таково было его свободное самоопределение. Надо, разумеется, иметь в виду, что сионизм – это не только движение за переселение евреев всего мира из стран рассеяния в Палестину, как иногда приходится слышать от его апологетов. Это еще и светская разновидность доктрины еврейского превосходства, имеющая религиозную основу, но секуляризованная в XX веке. Именно из-за этой особенности Генеральная