Взрослые в доме. Неравная борьба с европейским «глубинным государством». Янис ВаруфакисЧитать онлайн книгу.
кредитам? Разумеется, нет. Они воспринимали все происходящее именно так, как следовало – как циничное перекладывание потерь французских и немецких банков на плечи самых слабых налогоплательщиков Европы. В том-то и заключалась суть: кредиторы из ЕС, с которыми я вел переговоры, не уделяли первостепенного внимания возвращению своих денег потому, что на самом деле это были не их деньги[16].
Социалисты, как любила повторять Маргарет Тэтчер, просто обязаны привести финансы в беспорядок, потому что рано или поздно у них заканчиваются чужие деньги[17]. Что бы сказала, интересно, Железная леди, доведись ей узнать, что эта фраза будет отлично характеризовать ее собственных самопровозглашенных учеников, неолиберальных бюрократов, управлявших банкротством Греции? Разве эта «помощь» Греции была чем-то еще, кроме спасения французских и немецких банков за счет чужих денег?
В своей книге «Глобальный Минотавр», которую я писал в 2010 году, когда Греция вступала в период кризиса, я утверждал, что капиталистическая идеология свободного рынка пала в 2008 году, спустя семнадцать лет после крушения коммунизма. До 2008 года апологеты свободного рынка изображали капитализм этакими дарвиновскими джунглями, где происходит естественный отбор наиболее успешных предпринимателей. Но после финансового краха 2008 года дарвиновский естественный отбор словно перевернули с ног на голову: чем более несостоятельным оказывался банкир, особенно в Европе, тем больше у него появлялось шансов присвоить доходы всех остальных – простых трудяг, инноваторов, бедняков и, конечно, политически бессильных. Банкротократия – вот имя, которое я дал этому новому режиму.
Большинству европейцев приятно думать, будто американская банкротократия хуже своей европейской «кузины», вследствие могущества Уолл-стрит и печально известной «открытой двери» между американскими банками и правительством США. Что ж, они сильно, очень сильно ошибаются. Банками Европы перед 2008 годом управляли столь бездарно, что банкиры-неудачники с Уолл-стрит выглядят на этом фоне едва ли не образцом добродетели. Когда начался кризис, банки Франции, Германии, Нидерландов и Великобритании располагали активами на более чем 30 триллионов долларов США; это в два с лишним раза выше государственного дохода Соединенных Штатов Америки, в восемь раз выше государственного дохода Германии и почти в три раза выше государственных доходов Великобритании, Германии, Франции и Нидерландов, взятых вместе[18]. Греческое банкротство 2010 года потребовало бы немедленного вмешательства правительств Германии, Франции, Нидерландов и Великобритании на сумму примерно 10 000 долларов США на каждого ребенка, женщину и мужчину, проживающих в этих четырех странах. Для сравнения, аналогичная ситуация применительно к Уолл-стрит потребовала бы относительно скромного вмешательства в размере не более 258 долларов на одного гражданина США. Если уж Уолл-стрит заслуживает ярости американской общественности, европейские банки заслуживают этого в 38,8 раза
МВФ находился в несколько ином положении, поскольку Кристин Лагард ощущала огромное давление со стороны неевропейских участников фонда, которые требовали вернуть каждый пенни, выделенный Афинам по кредиту. Эти участники (например, Бразилия) сильно злились на европейское руководство МВФ за втягивание фонда в «рукопашную», до которой им самим не было дела, за нарушение устава МВФ – и за угрозу их деньгам.
Данное заявление миссис Тэтчер делала часто и разными словами. Например, в интервью «Темза Ти-ви» (программа «На неделе», 5 февраля 1976 года) она сказала: «…а правительства социалистов традиционно творят финансовый беспорядок. У них [социалистов] всегда заканчиваются чужие деньги. Это для них вполне характерно».
Как будто этого было недостаточно, на каждый доллар, фунт стерлингов или евро, к которым имелся доступ у европейских банков, они одолжили минимум сорок. С учетом такого так называемого коэффициента кредитного плеча в соотношении 40:1, расчеты показывают, что если хотя бы всего 10 % оказались невозвратными, кому-то пришлось бы предоставить банкам 2,25 триллиона долларов, иначе банкоматы бы опустели, а сами банки закрылись бы навсегда.