Мангупский мальчик. Елена ЛенковскаяЧитать онлайн книгу.
конце концов Ирка тоже заслушалась.
5. Миражи
Этот Матвейка всё-таки здо́рово рассказывал.
Чуть скуластое лицо его светилось. В паузах он вскидывал глаза в сторону и вверх, смешно задрав подбородок, так что казалось, что речи свои он извлекает не из головы, а с неба. И говорил нараспев. Нина вспомнила про древнегреческих мальчиков, которые обнажёнными пели гимны, представила себе этого Матвея в одном лавровом венке и… смутилась от собственных мыслей. Придёт же в голову!
Скрип тележного колеса и дребезг скарба на поднимающейся в гору повозке; протяжные крики осла, отрывистый собачий лай, запахи навоза, дёгтя, сыромятной кожи, аромат цветущих яблонь, чад жареной рыбы, доносящийся с дворцовой кухни… Матвей представлял всё это живо и ярко: зелень резных виноградных листьев, просвеченных золотом полуденного солнца; источник со сладкой водой, радугу в облаке прохладных брызг; девушку в длинном платье феодоритской княжны, присевшую на край каменной чаши. Опущены ресницы, подставлена под струю узкая ладонь. Колышутся отсветы, вода плещет, пляшут на лбу, на переносице, на нежной коже щёк золотые солнечные блёстки…
Она подняла глаза. Этот взгляд, пристальный, долгий… Матвей запнулся и замер. Раскачиваясь, вращалась вселенная. Наяривали цикады – в ритм сердцу, мерными сильными толчками, словно шум крови, приливающей к вискам.
Вдруг лай – короткий, резкий.
Копай! Ух, напугал! Матвей прикрикнул на пса. Не помогло. Встав в стойку, тот скулил куда-то в сторону Цитадели. Успокаивая, Матвей нагнулся к нему, потрепал густой загривок. Пёс наконец умолк.
– Чего это он? Увидел кого? – спросил кто-то.
– Да не… – неопределённо мотнул головой Матвей и отвёл глаза. – Тут, это, боковые миражи бывают… в жаркие дни… На собак тоже, видать, действует, – туманно пояснил он. – Пожалуй, хватит на сегодня. Экскурсию предлагаю считать законченной.
Общий вздох облегчения был ему ответом. Раскрасневшиеся от солнца, опьянённые ветром и простором, они потянулись в тень.
Нина опустилась на траву. Легла, закинув руки за голову, глядя в небо, мягко уплывая в сияющую голубизну. Под лопатками, словно палуба, покачивалась, вращалась земля.
Прикосновение – лёгкое, щекотное. Сквозь полудрёму не сразу сообразила: кто-то водит травинкой по её щеке. Потом словно быстрое облако прикрыло на мгновение солнце: этот кто-то наклонился над нею сверху.
Дрогнув ресницами, она распахнула прикрытые веки. Лицо юноши – у самых глаз, в ореоле солнечного света, путаница волос, красные на просвет уши, светлый, едва заметный шрам на подбородке. Матвей. Наклонился близко, смотрит пристально, не моргая…
Онемевшим затылком она вновь почувствовала, как уплывает из-под неё земля. Качались соцветия, пульсировал, набухая запахами трав, воздух, кружилась вселенная. Наконец сквозь крещендо цикад донеслось будничное:
– Ну что, идём? Скоро ужин, пора в лагерь возвращаться.
Она села, отряхивая с блузки сухие былинки. Сказала негромко,