Stalingrad, станция метро. Виктория ПлатоваЧитать онлайн книгу.
немецкими судебными инстанциями на предмет предоставления безвозвратно утерянного deutschen гражданства и, конечно, на выпивку.
Да-да, Карлуша был алкоголиком! Тишайшим и нежнейшим, но все же алкоголиком! Нажравшись, Карлуша не устраивал дебошей, не поднимал руку на дочь и не выносил из дома последнее. Напротив, он вел себя пристойно, припоминал все новые умопомрачительные подробности кельнского периода жизни (иногда не на шутку пугавшие Елизавету) и даже пытался объяснить все свои нелепые с точки зрения нормального человека поступки. В трезвом виде до подобных объяснений Карлуша не снисходил.
«Все, что я делаю, я делаю для тебя, моя пупхен, мой блюмхен![1] – заплетающимся языком провозглашал он. – Я не из тех преступных отцов, что после смерти оставляют свое чадо без гроша за душой. И мне вовсе не улыбается, чтобы обиженная дщерь плевала на мою могилу. Хочу, чтобы моя могила всегда была в цветах, а для этого нужно постараться еще при жизни».
Разговоры про смерть вообще и про могилу в частности страшно тяготили Елизавету – но только до тех пор, пока она не поняла, что для Карлуши это всего лишь фигура речи, не более. Карлуша не собирался умирать, он собирался жить вечно и при благоприятном раскладе понянчить не только своих внуков, но и правнуков. Это называлось «увидеть на нашем старинном и могучем генеалогическом древе новые молодые листочки».
– Очень бы хотелось взглянуть на другие ветви этого древа, – замечала Елизавета. – Осмотреть его, так сказать, целиком.
– Придет время – и взглянешь, мой блюмхен.
– А оно еще не пришло?
– Нет.
«Нет» заключало какую-то (возможно – чудовищную) тайну и получалось у Карлуши неподражаемо. Он закатывал глаза, причмокивал губами, левую руку прижимал к сердцу, а правой судорожно описывал в воздухе ромбы и окружности. Подобный комплекс телодвижений Карлуша осуществлял неоднократно, и всякий раз у не в меру впечатлительной Елизаветы бежали мурашки по коже.
– Скажи честно, – понижала она голос до трагического шепота, – среди наших родственников был… м-м… Гитлер?
– Господь с тобой, блюмхен, – таким же трагическим шепотом отзывался Карлуша. – Только Гитлера нам и не хватало!
– Кто-нибудь из нацистской верхушки?
– Ты имеешь в виду самую верхушку?
– Не ниже Бормана.
– Не ниже Бормана – никого.
– Может, мы состоим в родстве с представителями большого бизнеса? – пробовала зайти с другой стороны Елизавета. – Круппы, и все такое…
– Не пытай меня.
– Высший свет? Королевские особы?
– Ни слова больше, блюмхен! Я нем как рыба.
– …речь идет о ком-то из «Аннанербе»? Кто предпринял экспедицию на Тибет, нашел Шамбалу и ему открылось Тайное Знание?..
Больше всего Елизавету устраивал вариант с Тайным Знанием, включающим в себя – кроме всего прочего – способности к телепортации, левитации, бесконечной реинкарнации
Моя куколка, мой цветочек!