Путевые записки эстет-энтомолога. Виталий ЗабиркоЧитать онлайн книгу.
занять освободившееся место в нервной системе хакусина. Но нет, анализатор показал, что ни один орган внутри Тхэна не функционирует. А первой, как известно, погибает в теле нервная система. Хакусин Тхэн умер окончательно.
Легко сняв с груди Тхэна почти невесомый, невидимый куб нуль-темпоральной ловушки, я первым из людей смог рассмотреть млечника во всех подробностях. Теперь навечно живого и навечно неподвижного. Жизнь всей Вселенной сжалась для млечника в одно мгновение. Действительно, ничего более прекрасного и более совершенного, чем призрачный парусник, в мире нет. Его красота действовала, как наркотик. И если он был виновником того, что наши предки, принимая млечника за воспаряющую из тела умершего «душу с крылышками», выдумали райские кущи, то в такой загробный мир хотелось верить.
Не замечая времени, словно сам попал в нуль-темпоральную ловушку, я стоял над млечником, завороженный его красотой. Очнулся я через час, лёжа на земле с гудящей пустой головой. Оказывается, находясь в трансе, я упал, и, вероятно, это спасло мне жизнь. Было в красоте млечника что-то гипнотическое, опустошающее сознание даже через зрительный нерв.
Пошатываясь, я встал и, как ни тянуло снова посмотреть на млечника, пересилил себя и заставил готовиться к отлёту. Первым делом сорвал с тела лохмотья обгоревшей рубашки и въевшуюся в тело кольчугу энергетической защиты, из-за которой на Пирене так ни разу и не разделся. Управился с вещами за полчаса – благо почти всё упаковал ещё днём – и сел на тюк ждать приземления шлюпки с крейсера. Не упакованными остались только куб нуль-темпоральной ловушки с млечником – его ждал спецконтейнер на крейсере, да мачта со светильником – не в темноте же мне сидеть.
Мирно, как ни в чём не бывало, верещали на все лады насекомые, в реке кто-то плескался, а в долине волнами колыхалось море мигающих светлячков, чётким полукругом очерчивая границу непроницаемого купола волновой защиты. Боясь снова впасть в наркотическое наваждение, я лишь мельком бросал взгляды на застывшего в ловушке млечника. Сердце моё пело.
Труп Тхэна уже со всех сторон облепили копошащиеся насекомые, и в полутьме, еле озаряемой светильником автоматического сачка, казалось, что он ожил и шевелится. Так, пожалуй, до завтрашнего дня от него останется один скелет. Только сейчас я заметил на Тхэне свои кроссовки. Называется – упаковался! Я встал с тюка, подошёл к трупу, тряпкой из остатков рубашки обмахнул с ног насекомых и снял кроссовки. Оставлять здесь целое состояние я не собирался.
И в этот самый момент из глубины долины, эхом отражаясь от купола волновой защиты, донёсся перепуганный визг долгоносов, тут же заглушённый раскатами торжествующего рёва пиренского голого тигра.
Я повернулся в сторону рёва и широко улыбнулся.
– С удачной охотой! – крикнул я в темноту во всю мощь своих лёгких.
ИМИТАЦИЯ
1
Когда я прибыл на станцию «Пояс астероидов-VI», беспилотная яхта Мальконенна уже ждала меня в доках. Пронаблюдав, как станционные киберы перегрузили багаж из межгалактического лайнера на яхту, я проверил страховочное