Воронья дорога. Иэн БэнксЧитать онлайн книгу.
в каждом поколении нашей семьи управлял «Галланахским стеклом». Мама и тетя Дженис подружились, мама с папой были гораздо ближе по возрасту к тете Дженис, чем Рори, и они тоже были родителями, так что, пожалуй, удивляться этой дружбе не стоит. После, когда исчез дядя Рори, тетя Дженис и Мэрион все равно часто гостили у нас. Через год после того, как исчез Рори, Мэрион, которой тогда было около пятнадцати, завела меня в гараж, где стояла машина. Мы на великах катались по лесным дорогам в жаркий и пыльный сентябрьский день, а все остальные отправились в Галланах за покупками, кроме Льюиса – он играл в футбол. У Мэрион Рэй были такие же каштановые кудряшки, как и у ее матери. И круглое, пышущее здоровьем личико, мне оно тогда казалось очень хорошеньким. Да и весила Мэрион примерно столько же, сколько и я, ну, чуточку побольше.
Мы увидели остов старого сгоревшего автомобиля, брошенного в канаве среди холмов. Я что-то сказал насчет машины, стоявшей под чехлом в нашем гараже, и Мэрион изъявила желание ее увидеть.
Я до сих пор считаю, что был соблазнен; но и любопытство, очевидно, сыграло свою роль. Девочки меня тогда интересовали меньше, чем модели «Тысячелетнего сокола» и игрушечная гоночная трасса «Скейлкстрик», но все же я успел разок-другой помастурбировать на пробу и вообще кое о чем задумывался. Поэтому, когда Мэрион, исследуя вместе со мной теплое и темное подбрезентовое пространство, вдруг со словами «Фу-у… до чего жарко!» принялась расстегивать блузку, я не сказал: «Нет, только не это!», и не дал деру, и не предложил выйти из тесного и душного гаража на свежий воздух.
Вместо этого я на нее подул.
Действительно, она взопрела, я видел влагу на груди, над узеньким белым лифчиком, – струйки сбегали меж белых девичьих выпуклостей. Мое дутье ей вроде понравилось: она легла на спину и закрыла глаза.
Помню, она спросила, не жарко ли мне, и пощупала мою ногу, и провела ладонью до бедра, а потом с удивлением – которое я уже тогда счел притворным – задала банальнейший вопрос: «Ой, что это?!» И рука ее при этом была в моих шортах. Мой ответ был не менее невинным, но не сохранился в памяти – то ли момент был слишком напряженным и голова соображала худо, то ли, уже задним числом, повлиял стыд. Не запомнились и многие другие детали того события. Однако я помню, как радовался, что все сложилось донельзя удачно, и старался не ударить в грязь лицом, и если бы наши взаимные толчки (смехотворно торопливые, как мне сейчас кажется) не сдвинули машину с подпорок, то чувство пребывания на высоте положения и почти интуитивное понимание, что надо делать, остались бы, наверное, самыми стойкими впечатлениями от того случая.
Но в самый пиковый момент, когда Мэрион начала выдавать особенно интересные звуки, под нами обрушилась машина.
Она с апокалиптическим грохотом ударилась о бетонный пол гаража. Едва ли важное в тот момент чувство симметрии заставило меня подумать, что не надо было нам укладываться на заднее сиденье, а лучше бы я примостился над коробкой передач,