Красная планета. Глеб ШульпяковЧитать онлайн книгу.
когда, напуганная тем, что случилось, она прижимала их к моим губам.
“Мне хотелось бы подписать книгу”, – сказал я. “Вам обязательно надо это сделать, – ответила Эсра. – Только одна просьба, подпишите её нашему центру. Для нас это важно”.
Подписанная книга лежит на столе. “Эстер!” – зовет она кого-то. Из кельи бесшумно появляется девушка. Она уносит книгу. Эсра протягивает руку. Я пожимаю сухую маленькую ладонь и поднимаю взгляд. В ее глазах мелькает досада, и это досада на упущенную возможность и неиспытанное чувство. Но жизнь состоит из множества историй, большинство из которых остаются непрожитыми, и это тоже читается в ее взгляде. Когда я выхожу на лестницу и оглядываюсь – она исчезла.
…Этот дом сразу понравился мне, он был узкий и высокий и нависал над переулком как старый шкаф с выдвинутыми ящиками. В то лето мы с женой приняли неожиданное решение и сбежали в этот город. Удрали ото всех, как делали в первые годы семейной жизни. В последнее утро нашего бегства я то просыпался, то засыпал снова, а когда просыпался окончательно – когда муэдзины уже зазывали на дневную молитву – жены рядом не было.
Кафе, где она любила пить кофе, находилось прямо напротив лавки. Я подошел к окну и несколько секунд любовался, как, рассеянно улыбаясь прохожим, красивая женщина курит за уличным столиком. Потом я оделся, спустился на улицу, подошел к жене и под горящими взглядами небритых мужчин поцеловал ее. Я с горечью признался жене, что за десять лет город изменился. Улицы приобрели европейский лоск, отовсюду доносилась иностранная речь. Дома, чье печальное очарование заключалось в запущенности, были отреставрированы. Заросшие сады и тесные переулки, где эркеры почти касаются друг друга, словно в низком поклоне, и заброшенные кладбища, оставленные на откуп бродягам и кошкам, – расчистили, вымостили и утыкали урнами и фонарями. Новое время не пощадило даже руины городских стен, их достроили и перекрасили, а что может быть ценнее руин – времени, которое можно потрогать?
Я благодарил судьбу, что застал прежний город, и все больше понимал моего писателя. Только он и муэдзины, казалось, оплакивали исчезновение того, что было. Да и сам я забыл себя прежнего. Те любопытство и отчаяние, например, подтолкнувшие пригласить Эсру, – или надежду, с какой я ждал ее в номере. Перечитывая любовные сцены в собственной книге, я уже не мог ощутить того, что давало мне силы сочинить их. Зачем? Ведь в новой жизни я был счастлив. “Ты так об этом рассказывал, – призналась жена, – что мне захотелось увидеть эту женщину из книги. Я захотела понять, каким ты был в прошлой жизни, когда мы не знали друг друга”. И я согласился, тем более что с прошлым меня уже ничего не связывало. “Эта женщина в книге – образ, – только предупредил я. – К реальности он почти не имеет отношения”. Жена потушила сигарету. “Мне нравится твое настроение, – сказала она. – Надеюсь, скоро ты сядешь за новую книгу”. “Я и сам почему-то верю в это место”, – ответил я.
Не буду описывать медресе, в нем, по счастью, мало что изменилось.