Секретная команда. Воспоминания руководителя спецподразделения немецкой разведки. 1939—1945. Отто СкорцениЧитать онлайн книгу.
удобства во время этого военного похода я носил любимые солдатами сапоги с коротким голенищем или старые охотничьи сапоги из личного гардероба. По крайней мере, хоть одна пара обуви у меня всегда была сухой. Однако клейкость навоза, который попадался под ноги не только на полях, но и на дорогах, оказалась для подметок моих охотничьих сапог слишком серьезным испытанием. Между тем сапожная мастерская нашего полка находилась бог знает где, и я вынужден был заняться поиском сапожника. В противном случае мне пришлось бы браться за иголку самому.
Искомого мастера я обнаружил на окраине Черикова. Судя по всему, частника. Через маленькую прихожую дверь вела в единственное большое помещение избы, где собралась вся семья, причем хозяин дома восседал на своем рабочем месте у окна. Договориться с ним удалось с помощью пачки сигарет и буханки немецкого солдатского черного хлеба. Мне поставили табуретку, я снял свои сапоги, и мастер принялся за работу – обстукивать и прошивать их.
«Инструмент у представителей данной профессии во всех странах одинаковый», – подумал я.
Во всяком случае, молоток и игла, сапожный нож и шило, крученые нитки, треножник и деревянные колодки были в точности такими же, как в какой-нибудь маленькой сапожной мастерской в Германии. Только эти были немного беднее и более поношенными.
У меня появилась возможность оглядеться. Один угол занимала громадная, почти два метра в высоту каменная печь с открытой топкой. Наверху на не поддающихся определению обрывках покрывал лежало трое маленьких детей, старшему из которых было лет десять. Перед печкой стояла слегка покосившаяся скамья, у стенки – огромная кровать, а под висящей поношенной одеждой прямо на полу на соломенном матраце лежала старая бабуля. Рядом виднелся небольшой деревянный топчан, на котором в беспорядке была разбросана старая одежда вперемешку с пучками соломы. На топчане, прижавшись друг к другу, по-турецки сидело еще два ребенка, не сводя с меня глаз. Они испуганно отвернулись, когда я посмотрел на них.
Широкие щели в деревянном полу указывали на ветхость постройки. Несмотря на июльскую жару, окна были плотно закрыты и, судя по запаху, стоявшему в помещении, много дней не открывались. Стены украшали только пестрый плакат, а также несколько помятых и наполовину порванных бумажных вырезок.
Буханку хлеба хозяйка дома положила на полку возле окна, видимо желая поберечь ее, и стала суетиться возле плиты, где на открытом огне на железной треноге в горшке готовился напиток, напоминавший чай. Судя по запаху, заваривался чай из ежевики. Между тем женщина начала помешивать какую-то мучнистую кашу в глиняном горшке, и мне стало интересно, что из этого получится. Сняв горшок с чаем, она поставила на треногу слегка вогнутую железную плиту, скорее всего заменявшую сковородку, а затем бросила в тесто немного крупной соли серого цвета. Потом при помощи полотенца хозяйка сняла с треноги импровизированную сковороду, смазала ее