Рассказы. Андрей Викторович БеловЧитать онлайн книгу.

      Когда от лося остались одни кости, стая, облизывая морды, расселась на задние лапы вокруг останков лося и, не сговариваясь, вдруг гадко, жалобно и страшно завыла на луну – все пасти были направлены именно на нее.

      Старший опять оглянулся, снова злобным и сверкающим взглядом посмотрел на меня, покрутил мордой, принюхался и побежал прочь; вся стая цепочкой устремилась за ним.

      Только к утру со сломанной лыжей, лыжными палками и хромая оттого, что одна нога проваливалась в снег, добрел я до дома. Жена выслушала все, молча думая что-то про себя, дети спали. Переодела меня, понюхала одежду и приглушенно сказала:

      – Может, спасся ты потому, что весь соляркой пропах насквозь? И вытерла на моей щеке одну единственную каплю крови – все, что осталось от лося…

      Край ты мой любимый

      Дед Савелий был единственным коренным, а теперь уже и последним постоянным жителем деревеньки, затерявшейся в Вологодских лесах; он по праву считал себя здешним старожилом: родился здесь, да так и прожил в этой деревне всю жизнь. Давно опустела родная деревня, но благодаря Савелию – не умерла. Любил он эти места, где каждый кустик, каждый бугорок, каждая тропка были ему родными. Он любил и эту тишину, и это спокойствие в душе, воспринимал их как награду за честно, хотя, может, и не так, как надо бы, прожитую жизнь: добра-то не нажил, так и остался бедняком. Чисто русская душа – чем богаты, тем и рады.

      Жена умерла давно, а детей Бог не дал: четверо их должно было быть, да еще в детстве ни выжил не один. Родни у деда не было, как и у жены-покойницы: так и поженились. Сейчас это обычное дело, никого не удивишь: поженились, голь перекатная, так и живите в нищете, а тогда, вспоминал дед, время другое было, да и люди другие были. Поставили молодой семье избу всей деревней, нанесли кто курицу, кто гуся, кто поросенка – вот и хозяйство новое возникло, и все с радостью да прибаутками. «Хотя люди не были другими, такие же были, вот только окуклились как-то они сейчас: о себе только и думают и равнодушными стали к чужим бедам – свои проблемы по жизни до крайности прижали людей», – рассуждал Савелий и оттого обиды ни на кого не держал.