Джек-потрошитель с Крещатика. Лада ЛузинаЧитать онлайн книгу.
смысле «ничего»? Вы до сих пор не переспали? Ты чё? Ты о чем во-още думала?.. Ты даже ради его спасения с ним переспать не могла? Ты не в курсе, какая секс великая сила?! Мы бы сейчас его враз перетянули обратно! Я так и знала, что ты его на самом деле не любишь! И не ценишь… все лишь слова «я – это ты, ты – это я…» Ерундень! Притворство! Блуждание ежика в словесном тумане!
Сама Чуб не притворствовала – дав волю чувствам, она точно пыталась компенсировать неестественную Машину сдержанность. Мир Красавицкий заслужил беспокойство, сочувствие, и, пожалуй, лишь сейчас Землепотрясная поняла, что давно считает его другом, соратником, неотъемлемой частью их общего мира. Но шанс на его спасение выскользнул у них прямо из рук! Хоть, судя выражению, мелькнувшему на лице Акнирам, брачная связь и впрямь была не хуже кровной!
– Но это правда, правда! – Маша утратила вдруг всю свою сдержанность. – Мир – часть моей души, я чувствую это. И я не виновата, что моя душа порой словно двоится, рвется пополам… Но это не просто слова! Он – это я. Когда Мира нет рядом, мне кажется, что у меня нет души… Когда некромантка украла душу Мира, я это почувствовала… даже здесь, в Прошлом… точно она не его, а мою душу украла!
– Почувствовала? – Акнирам стала похожа на кошку, стремительно навострившую уши при шорохе мыши. – Что ты почувствовала? Пустоту, боль? Удар под дых?
– Наоборот… из меня точно вырвали кусок… вместе с мясом.
– Присуха! – ведьма подпрыгнула и захлопала в ладоши от радости, как маленький ребенок. – Их души связаны Присухой, приворотным зельем! Навечно! Вот чего не учла некромантка… У них есть магическая, нерасторжимая связь. Нам нужен не портрет Мира – нам нужен Машин портрет. Портрет перетянет его, как Катя притянула свою маму.
Маша мигом утерла еще не проступившие слезы:
– Мы должны приковать мою душу заклятием к портрету!..
– И, если твоя душа присушена к душе Мира, портрет закабалит их обеих, – поддакнула ей Акнирам.
– Вильгельм Александрович, – встрепенулась Ковалева. – Сколько вам нужно времени, чтоб набросать мой портрет?
– Он почти готов… – послышался мягкий обволакивающий успокоением голос Вильгельма Котарбинского.
Как оказалась, потянувшись к своему карандашу, художник не терял времени даром, пока они спорили, его грифель тихо шуршал по бумаге, и теперь с белого листа на них смотрел облик Марии Ковалевой.
Художник с улыбкой поставил рисунок на один из мольбертов и слегка поклонился, словно принимая их благодарные аплодисменты.
Маша отошла на пару шагов, неторопливо потерла ладонью о ладонь, собирая в ком свою силу, и зашептала громко и четко, наказав:
– Повторяйте за мной!..
Заклятие загремело:
– Я, дочь Отца моего, повелеваю всем, что растет из земли, всем, что лежит в его земле, всем, кто ступает по его земле, всем, что парит над его землей, живым и мертвым. Таков наш закон! Я, дочь Отца моего, выйду, из избы не дверями, из ворот не воротами, выйду подвальным бревном и дымным