Мертвым не больно. Василь БыковЧитать онлайн книгу.
очень приятно. Но что поделаешь с больным – и отогнать не отгонишь, и убежать некуда. Придется, видно, потерпеть так до ночи.
– Иван, – сказала девушка, делая ударение на «и». – Ты не имель зло Джулия?
– А чего мне злиться?
– Ты нон бёзе?
– Можешь не бояться.
– Нон бояться, да? – улыбнулась она.
– Да.
Однако улыбка скоро сбежала с ее усталого лица, которое стало сосредоточенным, видимо отразив невеселый ход ее мыслей.
– Джулия руссо нон бояться. Джулия снег бояться.
Иван, идя впереди, вздохнул: в самом деле, снег и такой скудный запас хлеба все больше начинали беспокоить его. Он подумал уже, что надо было у лесника прихватить еще что-нибудь и обязательно обувь – ведь с голыми ногами было более чем глупо лезть в такой снег. Хотя, как всегда, хорошие мысли появлялись слишком поздно. Вначале они, конечно, не думали, что доберутся до снежных вершин, тогда счастьем казалось ускользнуть от облавы. И так спасибо австрийцу – если бы не он, хлеба у них не было бы. Иван быстро шел по тропке, сбоку по косогору волочились, мелькали две длинные, до самого низа, тени. Утешать, уговаривать спутницу он не хотел, только сказал:
– Куртка у тебя есть. Чего бояться? Манто не жди.
Девушка вздохнула и, помолчав, вспомнила с грустью:
– Рома Джулия много манто имел. Фир манто – черно, бело…
Он насторожился и замедлил шаг:
– Что, четыре манто?
– Я. Фир манто. Четыре, – уточнила она по-русски.
– Ты что, богатая?
Она засмеялась:
– О, нон богата. Бедна. Политише гефтлинг.
– Ну не ты – отец. Отец твой кто?
– Отэц?
– Ну да, фатер. Кто он?
– А, иль падре! – поняла она. – Иль падре – коммерсанте. Директоре фирма.
Он тихо присвистнул – ну и ну! «Не хватало еще, чтобы этот фатер оказался фашистом, вот была бы прогулочка по Альпам!» – подумал он и резко обернулся:
– Фатер фашист?
– Си, фашисто, – просто ответила Джулия, живо взглянув в его посуровевшие глаза. – Командир милито.
Еще лучше! Черт знает что делается на свете! Как говорил Жук – бросишь палку в собаку, попадешь в фашиста.
Он сошел на край тропинки, дал девушке поравняться с собой и впервые с пробудившимся интересом оглядел ее стройную, складную, хотя и неказисто одетую фигурку. Но, странное дело, эта полосатая, с чужого плеча одежда всей своей нелепостью не могла обезобразить ее врожденного девичьего обаяния, которое проглядывало во всем: и в гибкости и точности движений, и в ласковой приятности лица, и в манере улыбаться – заразительно и радостно. Она покорно и преданно посматривала на него, руки держала сцепленными в рукавах тужурки и привычно постукивала по тропке своими неуклюжими клумпесами.
– А ты что ж… Тоже, может, фашистка? – с внутренней настороженностью спросил Иван.
Девушка, наверно, почувствовала плохо скрытое подозрение и кольнула его глазами.
– Джулия