Воришка Мартин. Бог-скорпион (сборник). Уильям ГолдингЧитать онлайн книгу.
беседа с самим собой – признак сумасшествия, но здесь это доказательство сохранения личности.
Пункт четвертый: без моей помощи меня не спасут. Главное – оставаться на виду. У меня нет даже палки, чтобы нацепить на нее рубаху, а они могут пройти мимо скалы и даже бинокль на нее не наведут. Но если посмотрят, то увидят Гнома, сообразят, что кто-то его сложил, и заберут меня. Остается только выжить – и ждать. И не терять чувства реальности.
Он твердо взглянул на море и тут же обнаружил, что снова смотрит через окно, находясь внутри собственного тела в верхней его части. Оконный просвет был ограничен сверху надбровными дугами и разделен на три проема двумя прозрачными очертаниями носа. Правый просвет тонул в тумане, а внизу все три сливались воедино. Если опустить взгляд, то сквозь щетинистую изгородь небритой верхней губы виднелась скала. По сторонам окна разливалась непроницаемая тьма, заполняя все тело. Он подался вперед, пытаясь выглянуть за пределы окна, но окно тоже наклонилось. Насупив брови, он на мгновение изменил форму рамы, поочередно направил трехстворчатое окно во все стороны горизонта, потом мрачно произнес:
– Обычное дело, ничего особенного.
Решительно тряхнув головой, он принялся за работу. Обратил окно на собственное тело и придирчиво оглядел кожу. Над шрамами появились большие розовые пятна.
– Обгорел на солнце!
Схватил нижнюю рубашку, натянул на себя, потом трусы. Тонкая ткань почти высохла. Прозрачные окна вновь стали обычным полем зрения. Он подобрал бумаги, сложил в удостоверение личности и спрятал все в карман бушлата, потом прошелся, проверяя, высохла ли верхняя одежда. На ощупь она казалась не столько сырой, сколько тяжелой, отжимать было уже нечего, и пальцы оставались сухими, но в тех местах, где она лежала, на камнях оставались влажные следы, медленно исчезавшие на солнце.
– И зачем только я скинул сапоги… – Промокательная бумага жадно впитала звуки.
Он опустился на колени и стал осматривать плащ. Потом вдруг вспомнил о карманах. Вытащил клеенчатую шляпу зюйдвестку, с которой стекала вода, и вязаный шлем. Разгладил их, отжал как следует и разложил на камнях, затем, напрягшись в ожидании, принялся за другой карман. Пошарив поглубже, нашел позеленевший полупенсовик, обрывок веревки и скомканную обертку от шоколада. Очень осторожно развернул фольгу, однако внутри ничего не оказалось. Он вплотную приблизил лицо к блестящей серебряной обертке, скосил глаза и пригляделся: в одной из складок уцелела коричневая крошка. Он высунул язык и лизнул. Мгновенное, почти болезненное ощущение сладости вспыхнуло и исчезло.
Прислонившись к Гному, он натянул носки. Закатал верх толстых гетр – сойдут вместо обуви.
Он откинул голову и закрыл глаза. Солнце светило через плечо, внизу плескалась вода. В голове проносилась череда образов, звучали голоса. Он ощущал все признаки сонливости, но провалиться в глубокий сон никак не получалось. Существо в центре сферы не знало усталости.
– Сейчас бы вытянуть пинту-другую, поесть горячего – да в кровать, на