Боец десантной бригады. Равиль БикбаевЧитать онлайн книгу.
прицел миномета вам тащить не доверят – его командир расчета сам понесет, невелика тяжесть.
– Мы, значит, их взяли, – показывает пальцем в сторону пленных подошедший к нам Леха, от возмущения и обиды весь красный. – А как их использовать, так другим?!
– Да пошли они все на… – кричу я и тоже чувствую, как закипаю от обиды и несправедливости. – Скидывай РД, ребята!
Разом скинули РД – а там, кроме боеприпасов и всякой прочей военной дребедени и амуниции, у каждого по две мины к ротному миномету. Чтобы минометный расчет разгрузить, каждому бойцу из роты еще перед началом операции по две мины всучили. Такая мина тоже, между прочим, не легкая штука, а в горах каждый лишний грамм тонной давит.
Перед началом марша идем отдавать мины минометчикам, те такое добро ни в какую брать не хотят. Сначала переругиваемся:
– Возьми свою херню! – требую я и протягиваю мину.
– Да на хрена она мне нужна? – искренне недоумевая, отказывается и.о. командира четвертого минометного взвода, чернявый плотный старший сержант Жук и заводит руки за спину.
– Возьми, сука, – наседаю я, – а то хуже будет!
– Ой! Испугал! – презрительно отвечает здоровенный Жук и ехидно улыбается.
– Ну ты и гад, – изумляюсь я его наглости.
– Да я тебя… – рычит Жук и, наступая на меня, сжимает кулаки.
Дело до драки не доходит. Услышав перебранку, командир роты с ленцой подходит к нам, ковыряя пальцем в зубах. Сожрал уже принесенную нами курятину, довольно отмечаю я. Капитан Акосов, невозмутимо продолжая ковыряться в зубах, слушает обе стороны. Он русский человек, а вот решение выносит чисто еврейское; ну, прямо соломоново решение! Сплюнув застрявшее в зубах мясо, он закуривает и преспокойненько заявляет:
– Сами разбирайтесь. – Выпускает из легких сигаретный дымок и, широко улыбаясь, уточняет: – Или мины у третьего взвода остаются – тогда и пленные им под охрану переходят; или минометчики свои боеприпасы забирают, а им в помощь мы афганских добровольцев передаем.
Стоя чуть поодаль и примеряя походные ремни минометного ствола, лафета и плиты, посматривают на нас бывшие душманы, а теперь разом перевоспитанные и призванные в Советскую Армию «добровольцы». Что они там про нас думают?
– Давай мины сюда, – с лютой злобой соглашается принять боеприпасы Жук.
– Эй, вы! – издалека наблюдая за нами, кричит лейтенант Петровский. – Разобрались? А теперь в ГПЗ бего-ом марш!
Наш взвод в колонну по одному идет по тропе. Я первый, за мной Саша Петровский, дальше с интервалами остальные.
– Хорошо, что хоть женился, – слышу, как тихо говорит идущий за мной взводный.
На ходу оборачиваюсь. С кем это Сашка там разговаривает? Ни с кем, с собой он говорит, а может, в мыслях с оставшейся в Союзе молодой женой беседует. Теперь ее молитвы к материнским присоединятся. Теперь, лейтенант, уже двое будут просить Бога, чтобы ты вернулся домой живым.
– Ты это о чем, Саша? – спрашиваю я.
Когда