Смертоносный вирус «А». Кто «заразил» СССР Афганской войной. Владимир СнегиревЧитать онлайн книгу.
в ночь перед расстрелом: «Наша весна прошла, прошлое прошло, и я иду вперед к своей судьбе…»
«Да, – думал Бабрак, – Дауд выбрал очень удачное время для разгрома нашей партии. Еще год назад ему это было не очень-то нужно. Тогда партия, разделенная на враждующие группировки, пожирала сама себя. Ну а годом позже это было бы ему не по силам. Ведь около девяти месяцев назад обе группировки приняли решение об объединении и этот процесс начал набирать силу».
Он огорченно покачал головой, снова вспомнив подробности прошлого раскола партии и вражды между халькистами и парчамистами. Ему теперь было неприятно думать о том, как члены одной партии, не жалея обидных и даже бранных эпитетов, щедро обменивались взаимными обвинениями: сторонники Тараки называли парчамистов «продажными слугами аристократии», а Кармаль и его люди определяли халькистов как «полуграмотных лавочников» и «пуштунских шовинистов».
И уж совсем нечестным приемом в этой внутрипартийной сваре были личные обвинения в адрес каждого из лидеров НДПА. Кармаль знал от людей Тараки, как тот пытался опорочить его в глазах советских товарищей. В своих посланиях в международный отдел ЦК КПСС, он, в частности, пытался уверить московских друзей в том, что Кармаль связан с афганской контрразведкой и разведкой ФРГ.
Но и сам Бабрак, хотя он и не был верующим мусульманином, поступил в отношении Тараки в соответствии с исламским принципом кисас («воздаяние равным») – око за око, зуб за зуб. Когда представился удобный случай на встрече с советским товарищем в Кабуле, он – хотя это и было ему очень неприятно – стал обвинять руководителя «халька» в перерождении, сомнительных связях с американцами и англичанами, в злоупотреблениях денежными средствами, направляемыми по линии ЦК КПСС на нужды НДПА. Советский товарищ – это был сотрудник резидентуры КГБ Алексей Петров – тогда спокойно и даже с долей иронии выслушал «ужасные» обвинения в адрес Тараки. Затем как ни в чем не бывало он призвал Кармаля в интересах общего дела забыть о личной неприязни к своему оппоненту, поступиться собственными обидами ради достижения единства партии. Судя по тону, каким все это было сказано, Кармаль понял, что его куратор излагает не свою собственную точку зрения, а установку, разработанную в Москве.
Такая же воспитательная беседа была проведена с Тараки. Сотрудник разведки дословно зачитал ему директиву ЦК КПСС: «Ваша междоусобная борьба, принявшая, к сожалению, затяжной характер, ведет к ослаблению обеих сторон, вносит раскол в ряды прогрессивных сил… Создавшееся положение может радовать только внутренних и внешних врагов Республики Афганистан, организующих антиправительственные заговоры, саботаж и другие враждебные новому режиму акты, стремясь реставрировать прежние порядки. В этой чрезвычайно сложной обстановке все прогрессивные силы должны отбросить прочь разногласия и объединить свои усилия на оказание всемерной поддержки республиканскому режиму, укреплению его социальной базы и организации отпора