Золотая жатва. О том, что происходило вокруг истребления евреев. Ян Томаш ГроссЧитать онлайн книгу.
копало песчаный грунт»[32]. Он упоминал также «советских мародеров», которые жгли на территории лагеря взрывчатые вещества, «бомбы из аэродрома Церанув», создавая таким образом «ямы огромной глубины <…>. В этих ямах было полно человеческих черепов, костей и еще не преданных земле останков».
Доминик Кухарек, копатель из Треблинки, – которому было предъявлено обвинение в валютном преступлении, так как он продал в Варшаве бриллиант, найденный в Треблинке, и купил золотые монеты, – в свое оправдание заявил, что «все» из его села ходили копать, а «о том, что поиск золота и драгоценностей на территории б[ывшего] лагеря в Треблинке запрещен, я не знал, потому что советские солдаты тоже ходили с нами и искали. Те места, где рассчитывали найти ценности, даже взрывали подрывными средствами»[33].
Добавим, что копателей, по свидетельству очевидцев, было иногда по несколько сот человек, поэтому их деятельность придавала территории лагеря (размером со спортивный стадион) вид муравейника. Местное население продолжало раскопки непрерывно в течение десятков лет. «Первые работы по упорядочению и инвентаризации на территории лагеря начались весной 1958 года, – пишет современная исследовательница этого вопроса Мартина Русиняк, – и во время предварительного упорядочения бывало и так, что работники вместе с милицией присоединялись к искателям»[34].
Сообщения из Белжеца очень похожи, за исключением того, что раскопки на территории лагеря (который, как и Треблинка, был запахан немцами, засеян люпином и для завершения камуфляжа кое-где обсажен молодыми деревьями) начались еще во время оккупации[35]. Когда немцы об этом узнали, они угнали местных жителей и поставили стражника, следившего, чтобы следы их кровавой деятельности никогда уже больше не появлялись на поверхности земли[36]. Но как только стражник сбежал от наступающей Красной Армии, местное население вернулось к прерванным поискам.
В отчете об осмотре территории комиссией, посетившей Белжец 10 октября 1945 г., среди прочего, читаем:
Согласно информации сопровождающих нас представителей Министерства обороны с поста Белжец, описанное раскапывание территории лагеря осуществлялось окрестным населением, искавшим золото и бриллианты, оставшиеся от убитых евреев. На раскопанной площади лежат различные разрозненные человеческие кости: черепа, позвонки, ребра, берцовые кости, челюсти, каучуковые зубные протезы, волосы – в основном женские, часто заплетенные в косы; кроме того, куски сгнивших человеческих тел, как то: руки, нижние конечности маленьких детей. Сверх того, на всем вышеописанном поле лежат массы пепла от сожженных останков, а также остатки сожженных человеческих костей. Из глубоко разрытых ям доносится трупная вонь. Всё это говорит о том, что территория лагеря вдоль северной и восточной границы представляет собой одну общую могилу убитых в лагере людей.
Заслушанный через неделю после посещения комиссии заместитель
Государственный архив в Седльце. Акт по делу Доминика Кухарека. Окружной суд в Седльце, уголовный отдел. Дело 580. По данным Мартины Русиняк, это был единственный случай судебного преследования лиц, перекапывавших территорию лагеря в Треблинке.
Белжец был первым лагерем смерти, который закрыли и запахали: в июле 1943 г. оттуда выехала последняя партия евреев, приводившая территорию в порядок. Их отвезли в Собибор, где не позволили выйти из вагонов и перебили на платформе.
Протокол допроса Евгениуша Гоха, каменщика из Белжеца, от 14.10.1945; также протокол допроса Марии Даниэль из Белжеца от 16.10.1945. Akta śledztwa w sprawie zbrodni popełnionych w obozie zagłady w Bielżcu. Archiwum Państwowego Muzeum na Majdanku (далее APMM). Sygn. XIX-1284.