Шопенгауэр как лекарство. Ирвин ЯломЧитать онлайн книгу.
спасибо, что согласился встретиться со мной. Я хотел бы услышать следующее: первое – что ты думаешь о нашей работе, помогла она тебе или нет, и второе, уже посерьезней, я хотел бы узнать, как сложилась твоя жизнь с тех пор, как мы расстались. Обожаю слушать, чем заканчиваются истории.
Если Филипа и удивила такая просьба, он ничем этого не выразил. Несколько секунд посидел молча, закрыв глаза, сложив пальцы. Потом размеренно заговорил:
– История пока еще далека от завершения, доктор Хертцфельд. По правде говоря, моя жизнь так сильно изменилась несколько лет назад, что мне кажется, будто я родился заново. Но пойдем по порядку – начну с нашего лечения. Вынужден признаться, оно оказалось совершенно бесполезным – пустая трата времени и денег. Считаю, что со своей стороны я сделал все, что мог: если память мне не изменяет, я всегда был готов к сотрудничеству, работал над собой, ходил регулярно, оплачивал счета, запоминал сны, выполнял все ваши указания – надеюсь, вы не станете возражать?
– Возражать против того, что ты был готов к сотрудничеству? Конечно, нет. Скажу больше, ты был чрезвычайно прилежным учеником.
Филип кивнул и, снова уставившись в потолок, продолжил:
– Насколько я помню, мы встречались ровно три года, в основном по два раза в неделю. Это очень много часов – как минимум двести. Почти двадцать тысяч долларов.
Джулиус едва сдержался: всякий раз, когда пациенты отпускали подобные замечания, он не упускал случая возразить, что это «капля в море», и вдобавок подчеркнуть, что проблемы, копившиеся много лет, невозможно устранить в одночасье; кроме того, он обязательно приводил какой-нибудь убедительный довод из собственного опыта: к примеру, сам он во время студенческой практики три года ходил на занятия по пять раз в неделю – более семисот часов. Но Филип уже не был его пациентом, и Джулиусу не нужно было ни в чем его убеждать. Он пришел сюда, чтобы слушать. Поэтому он прикусил губу и промолчал.
Филип продолжил:
– Когда я начал лечиться у вас, я был загнан в угол – нет, валялся на обочине, лицом в грязь, так будет точнее. Тогда я работал химиком, разрабатывал средства для уничтожения насекомых. Меня тошнило от моей работы, от моей жизни, вообще от всего. Единственное, что мне нравилось, – это читать философию и размышлять над загадками истории. Но я пришел к вам из-за своих сексуальных проблем, как вы, надеюсь, помните.
Джулиус кивнул.
– Тогда я терял контроль над собой. Только секса я и хотел. Он не давал мне покоя. Я не мог остановиться. Страшно вспомнить, какую жизнь я вел. Соблазнить как можно больше женщин – вот все, чего мне требовалось. После коитуса короткая передышка – и снова все сначала.
При слове «коитус» Джулиус подавил улыбку – он вспомнил, как, несмотря на свою неутолимую похоть, Филип всегда старательно избегал непристойностей.
– Только в этот короткий момент, сразу после коитуса, – продолжал Филип, – я мог жить полной жизнью, в согласии с самим собой, тогда