Жизнь Микеланджело. Ромен РолланЧитать онлайн книгу.
своими помощниками-флорентийцами – Лапо и Лодовико – и литейным мастером Бернардино. Год и три месяца прошли в непрерывных волнениях и заботах. Он узнал, что Лапо и Лодовико его обворовывают, и перессорился с ними.
«Этот мерзавец Лапо, – пишет он отцу, – везде рассказывал, будто всю работу делают он и Лодовико, или что во всяком случае они делают ее наравне со мной. Он забрал себе в голову, что он хозяин, и пришлось его в конце концов выставить. Тут только он уразумел, что находится у меня в услужении. Я выгнал его, как собаку»[96].
Лапо и Лодовико подняли крик, стали распространять по всей Флоренции всякие небылицы про Микеланджело и даже ухитрились выманить у его отца деньги под тем предлогом, что Микеланджело их-де обсчитал.
Затем обнаружилась неспособность литейщика.
«Я готов был поручиться, что мастер Бернардино способен отлить что угодно даже без огня, так я в него верил».
Литье не удалось. Было это в июне 1507 г. Фигура вышла только до пояса. Пришлось все начинать сначала. Микеланджело провозился со статуей до февраля 1508 г.
Он совершенно извелся.
«Едва успеваю кусок проглотить, – пишет он брату. – Я терплю всякие неудобства и работаю свыше сил; тружусь день и ночь и ни о чем другом не думаю. Я так настрадался и так страдаю сейчас, что если бы пришлось снова делать эту статую, думаю, мне не хватило бы на нее и всей жизни, – такой это нечеловеческий труд»[97].
Сколько было затрачено усилий – и все впустую. Водруженная на фронтон собора Сан-Петронио в феврале 1508 г. статуя Юлия II простояла там менее четырех лет. В декабре 1511 г. она была разбита сторонниками семьи Бентивольо, враждовавшей с папой, а бронзовый лом приобрел Альфонсо д’Эсте, чтобы отлить из него пушку.
Микеланджело вернулся в Рим. Здесь Юлий II задал ему новую задачу, не менее неожиданную и еще более головоломную. Живописцу, не владевшему техникой фрески, папа велит расписать плафон Сикстинской капеллы. Папа будто нарочно выискивал для Микеланджело невыполнимые работы, а Микеланджело, как назло, все их блестяще выполнял.
Утверждают, что и это тоже подстроил Браманте. Он надеялся, что Микеланджело, который опять начал входить в милость, не справится и слава его померкнет[98].
Испытание и в самом деле было опасным для Микеланджело, ибо в том же 1508 г. его соперник Рафаэль весьма удачно приступил к росписи «Станцев» Ватикана[99]. Микеланджело всячески старался уклониться от этой чести; он понимал, чем грозит ему поручение папы, и даже предлагал вместо себя Рафаэля, говоря, что фресковая живопись не его дело и что он не надеется на успех. Но папа заупрямился, и пришлось уступить.
Браманте установил в Сикстинской капелле леса, и в помощь Микеланджело из Флоренции выписали художников, владевших техникой фрески. Но таков уж был удел Микеланджело – он умел работать только один. Он начал с того, что признал сооружение Браманте совершенно непригодным, а флорентийских художников встретил весьма недружелюбно и вскоре
Письмо к отцу от 8 февраля 1507 г. –
Письма к брату от 29 сентября и 10 ноября 1507 г. –
По крайней мере так утверждает Кондиви. Следует, однако, отметить, что еще до бегства Микеланджело в Болонью ему собирались поручить роспись Сикстинской капеллы. Тогда план этот совсем не улыбался Браманте, и он всячески старался удалить из Рима своего соперника (письмо Пьетро Роселли к Микеланджело в мае 1506 г.). –
За время с апреля по сентябрь 1508 г. Рафаэль расписал так называемую залу делла Синьятура («Афинская школа» и «Триумф религии»). –