Смерть правды. Митико КакутаниЧитать онлайн книгу.

      Они могут написать это слово большими буквами: БАНАН.

      И в какой-то момент вы начнете верить, что это банан.

      Но это не банан.

      Это яблоко.

      В 1838 году, обращаясь к лицеистам, молодой Авраам Линкольн высказал озабоченность тем, что по мере того, как воспоминания о революции уходят в прошлое, свобода подвергается опасности из-за неуважения к тем институтам власти, которые как раз и призваны защищать гражданские и религиозные свободы, завещанные отцами-основателями. Чтобы сохранить господство закона и воспрепятствовать тирану, который «может появиться в нашей среде»{16}, нужен трезвенный разум, «холодный, расчетливый и бесстрастный разум». Чтобы американский народ оставался «навеки свободным», ему необходимо, внушал будущий президент своей аудитории, сохранять уважение к разуму, «здравой морали и в особенности к Конституции и законам».

      Линкольн прекрасно помнил, что отцы-основатели утвердили молодую республику на принципах Просвещения, то есть разума, свободы, прогресса и религиозной терпимости. Созданная их Конституцией государственная архитектура предусматривала рациональную систему сдержек и противовесов, предотвращающую, говоря словами Александра Гамильтона, саму возможность того, что «человек, беспринципный в частной жизни» и «дерзкий духом», однажды явится и, «оседлав лошаденку популярности», сумеет, «льстя и подлаживаясь ко всякому вздору современных ему фанатиков», привести в смятение систему власти, «устроить хаос, дабы, как говорится, “лететь вместе с ураганом и направлять вихрь”»{17}.

      Система власти была далека от совершенства, но все же продержалась уже более двух веков благодаря своей устойчивости и способности интегрировать существенные перемены. Такие лидеры, как Линкольн, Мартин Лютер Кинг и Барак Обама, видели в Америке не законченное, а продолжающееся дело – страну, которая находится в постоянном процессе самосовершенствования. И они старались по мере сил способствовать этому процессу, памятуя, как говорил Мартин Лютер Кинг, что «прогресс не является автоматическим и неизбежным»{18}, он требует преданности и борьбы. Все, чего удалось добиться со времен Гражданской войны и движения за гражданские права, напоминает нам о том, как много еще предстоит сделать, но вместе с тем подтверждает правоту президента Обамы, верившего, что американцы «способны постоянно обновляться в погоне за нашей величайшей мечтой»{19}, подтверждает и веру Просвещения в то, что Джордж Вашингтон назвал великим «опытом, вверенным рукам американского народа»{20}.

      Но рядом с оптимистическим представлением об американском народе, способном сделаться «градом на холме», в истории США присутствует и темная иррациональная тема, которая теперь начала выходить на первый план, и так активно, что разум даже не отодвигается в сторону, а выбрасывается в окно вместе с фактами, аргументированным